Абу. Будь собой - страница 12

– Куда мы попали?! Это ж, средневековая российская деревня среди пальм!

– Не только пальмы, смотри, Тамаринд индийский. Вечнозелёный, семейство бобовых. Тропическое дерево, у нас таких нет, – так старалась отвлечь её от раздражённых мыслей, но она не поддавалась:

– Мало того, что нам предстоит жить три недели в этом сарае с холодной водой, без кондиционера, с обшарпанной мебелью, двумя вешалками на двоих, шлангами из стены у унитаза, пластиковым ковшиком, со свечами вместо электричества. Мало нам завтрака из тоста с чаем и джемом в пластиковом спичечном коробочке, а то и меньше! Мало нам муравьёв и летающих тараканов в нашей хижине! Так и на пляж надо пробираться по мусорным тропам через свалочных вонючих коров и собак. Что за трущобы? Куда ты меня притащила? Я даже боюсь себе представить, что тут за море…

– Полиночка, не нагнетай. Посмотри, вокруг! Доверься. Это же гегемония естественных законов. А у нас с тобой есть шанс продолжить шлифовать свои грубые грани совместимости. Воплотим все отпускные фантазии в реальность, поверь, – убеждала я приятельницу.

Но я думала уже о том, что люди ничего не имеющие общего друг с другом вынуждены смешиваться из-за обстоятельств, и я почувствовала некоторую несовместимость в самой себе. Зря я пренебрегла советом Хемингуэя «никогда не путешествуйте с теми, кого не любите». Нет, к Поле отношение не поменялось, но и близкой подругой назвать её я не могла. Однако, компания всё-таки тогда была для меня лучше, чем одной, а выбирать не приходилось. Одним словом, Поля не была очарована Гоа, как я – а, скорее, разочарована:

– Да уж лучше толкаться в переходах метро. Лучше уж в грёбаной морозной Москве, под покровом серого неба со смогом и без солнца, чем три недели в этом Богом забытом вонючем, курорте международного уровня, – саркастически констатировала она. Тропы сплелись вокруг нас, извиваясь, как змеи. Мы дошли до пляжа в ожидании каждая своего моря.

На песчаном пляже берег был усыпан бумажками, бутылками, окурками, а дальше – чистое ласковое утреннее море и яркое солнце в безоблачном небе. Вода теплая и приятная, штиль. Но Поля не умела плавать, как и индийцы. Рядом с ней целыми семьями стояли по колено в воде темнокожие люди в одежде. Двое мужчин держась за руку, весело перепрыгивали через гребни небольших волн, смеясь в усы, тряся уже не маленькими возрастными животами и сверкая лысиной. Взрослые дядьки строили песочные замки из мокрого песка. Несколько мальчишек играли в крикет.

Из всех сезонных пляжных построек смотрели на нас тысячи чёрных глаз, а зазывалы бежали по песку и предлагали каждый своё место и лежак под зонтиком, расхваливали каждый свой бизнес на ломаном русском языке. Мы же совсем не говорили на английском, а отдельные слова «привет, посмотри, маленький бизнес, сюда-сюда, потом?» – действия не оказывали.

Как только мы пристроили свои тела, сразу начался процесс обрабатывания клиентов. Покоя не приходилось ждать с первых минут, от тех самых чёрных глазок, что следили за вами с момента вашего первого появления на пляже. И чем белее цвет вашей кожи, тем больше шанс вас развести на максимальную сумму покупки, свежий гость, ещё не освоившийся турист – самый лакомый кусок для развода на деньги.

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный. К нему не зарастёт народная тропа», – вспомнился мне Пушкин, – но на пляже Бага, прикидываться памятником бесполезное занятие. Первой была дама с бижутерией, приставучая, как банный лист. Купили браслеты на ногу. Но это возымело обратный эффект, вместо того, чтобы оставить нас в покое, т. к. мы решили, что мы откупились от неё, – её желание продать ещё что-нибудь стало более активным. Тётя стала навязчиво зазывать нас пойти посмотреть её магазинчик, который совсем рядом, её брата, надо помочь, бизнес не идёт, а если ты сейчас что-нибудь купишь, то поможешь не только ей, но и её детям, и её семье.