Абу. Будь собой - страница 15

Тут явился русскоговорящий индиец, и не один. Объяснив нам, что мы поедем на двух мотоциклах, поэтому он пригласил с нами приятеля. Поле приятель понравился, большеглазый, с длинными густыми чёрными ресницами и она решительно запрыгнула к нему сзади на сидение: – Отлично! Поехали! Новое приключение! Северные пляжи Гоа в ночи. Я молча повиновалась. Куда? Да куда везут, это возможность посмотреть ещё что-то новое. По дороге нам попался индуистский храм, где шла служба. Такое я не могла пропустить:

– Стоп-стоп. Дайте мне время. Я хочу посмотреть службу.

Внутреннее наполнение индуистского темпла в реальности я увидела впервые. Внутри на полу сидели люди, приятный аромат видимым дымком клубился из входных дверей в ночь, во главе сидел брамин, единственный лицом ко входу. Я присела рядом со всеми на пол. Ловила звуки приятной медитативной и одновременно ритмичной музыки, раскачивалась со всеми сидящими в такт. Мне хотелось мяукать, как валерьяновой кошке, вдыхая ароматы благовоний. Не понимая ни одного произносимого слова, я получала некую информацию из вне. Просто звуковые волны и ароматы не нуждаются в смысле или переводе. К таким ритмичным потокам звуков, я всегда была очень чувствительна. Для меня, как для любого мистика мир имеет две градации: священное (сакральное) пространство и пространство обыденной жизни. Мистик между этими мирами, он на стыке двух миров. Я попала туда, куда мне так давно хотелось.

Но тут появилась в дверях Поля, стала гримасничать и замахала руками на выход. Пришлось опять подчиниться.

Моя беда случилась уже на обратной дороге, в районе Анджуны. Изрядно набравшись местного рома, я настояла дать мне порулить мотоцикл. В результате – на скорости не вписалась в поворот и оставила на красной лотеритовой обочине половину лица, и часть правой стороны тела. Мой пассажир, русскоговорящий индиец, ехавший со мной сзади, вовремя спрыгнув, остался цел. Подружка Полина со вторым парнем, остановились онемев. Пока я валялась без сознания, мой пассажир закатил истерику в панической одури с выпученными глазами и махая руками, как пропеллер:

– Всё кончено. Надо смываться, срочно! Надо убираться с места происшествия, иначе у нас будут бо-о-ольшие неприятности, разборки с полицией. Я могу потерять работу и уважение. Скорее садимся на байки и валим, валим отсюда! Её скоро кто-нибудь обнаружит, и опознают, и разберутся. Нам нельзя здесь оставаться, нас затаскают по полиции. Это очень, о-ооочень большие проблемы!

Полине, стоявшей в безмолвном оцепенении, в это время приходили другие мысли. Как она скажет моей матери и сыну о случившемся, как она повезёт мой гроб, или меня сожгут по индийской традиции? И только второй приятель оказался вменяемым и адекватным. Подошёл ко мне и стал прощупывать пульс. А когда я открыла глаза и даже зашевелилась, то и Поля отмерла и выдохнула:

– Сажаем её с нами третьей, – решительно отдавала приказы она своему приятелю. – Едем срочно в отель. Меня посадили в кольцо между водителем и руками Полины, чтобы я по дороге, как неваляшка не свалилась. Мой же пассажир ещё немного поохал по поводу царапин на мотоцикле, покачал головой, поцокал языком, сокрушаясь, и, подсчитав, во сколько ему обойдётся ремонт байка, последовал за нами.

Мне повезло. Всё обошлось малой кровью. Разодранная, но не поломанная, я смеялась над собой и своим безрассудством. Ведь я впервые в жизни села за руль мотоцикла, без шлема, пьяная, в ночи, после двухминутного инструктажа, где газ и где тормоз. Но я вела этого железного коня, через спидбрекеры, ямы и ухабы, как будто всю жизнь каталась не на электромобилях в парке и даже не на моих автомобилях с правосторонним движением, а как настоящая заправская байкерша-гонщица. Это и привело к трагедии, когда я не захотела дать себя обогнать и прибавила газа, не зная дороги, а резкий поворот не оставил выбора. Либо прямо в кювет с топкой речушкой и змеями, либо рискнуть завершить манёвр, выбрала второе. Да и времени на выбор не было. Конечно, я не справилась с управлением и даже не снизила скорости.