Наместник сделал знак саййафу, и тот взмахнул тяжелым мечом. Хасан не заметил, как опустился меч, он увидел только струю крови, бившую на ковер. Человек упал, а его голова откатилась в сторону.
– Эй, люди, приведите в порядок двор! – крикнул кто-то.
Вбежали невольники наместника, одетые в грубошерстные кафтаны. Они унесли тело человека, а один из них, положив в мешок голову казненного, бросил этот мешок перед наместником. Другие тем временем взяли пропитанный кровью кожаный коврик, засыпали песком двор, потом подмели его, и плиты заблестели, как прежде.
Наместник, огладив бороду, подозвал к себе толстяка и что-то шепнул ему. Тот утвердительно кивнул головой. Потом посмотрел на приотворенную дверь и, увидев, что Хасан не двинулся с места, поманил его. Мальчик переступил порог и направился к возвышению. Он инстинктивно обогнул то место, где только что убили человека, и подошел к Хайсаму ибн Муавии.
Посмотрев на белолицего, чисто одетого мальчика, наместник улыбнулся и спросил:
– Это тебя прислал торговец благовониями?
– Да, эмир, он приказал передать тебе вот эту шкатулку. В ней находится лучшая галия, какая есть в Басре, а шкатулка изготовлена искусным мастером. Она украшена жемчужиной, отобранной среди многих, и сердоликом.
– Ты красноречив, – одобрительно сказал наместник. – Ты из арабов или новообращенных мавали?*
– Мой отец араб родом из Дамаска.
– Подойди, – милостиво промолвил наместник, – и покажи благовония, которые прислал твой хозяин.
Хасан протянул Хайсаму шкатулку и нажал на жемчужину. Набрав пригоршню драгоценной мази, наместник поднес руку к бороде. Волосы заблестели, борода, казалось, стала еще чернее, а наместник понюхал ладонь и одобрительно промычал:
– Неплохо, получай свою плату.
Достав из-за пояса мешочек с монетами, Хайсам швырнул его к ногам мальчика, потом запустил пальцы в сафьяновый расшитый кошель, достал золотую монету и бросил ее Хасану, сказав:
– Это тебе за твое красноречие и белое лицо. Иди с миром, мальчик, сейчас я занят, а через несколько дней я пошлю за тобой, и мы побеседуем.
Подняв мешочек и зажав в руке монету, Хасан попятился. Толстяк шепнул:
– Невежда, ты не сказал: «Да благословит Аллах эмира». Хасан повторил за ним:
– Да благословит Аллах эмира! – и поспешил выйти. Он был доволен, что выполнил поручение хозяина да к тому же получил в подарок золотой динар. Мальчик привязал мешочек с деньгами к висевшему у него на шее шнурку несколькими узлами. Упаси бог потерять мешочек! Он такой тяже лый, видно, наместник не поскупился. Теперь надо отнести кошелек, и бе гом к казначейству: надо же увидеть такое редкое зрелище. Всякий знает, что сборщики налогов собирают с людей харадж*, но никто еще не видел, чтобы людям ни за что давали пять дирхемов.
Он вышел на улицу. Солнце пекло, кошелек оттягивал шею, и Хасан бегом возвратился к хозяину. Абу Исхак стоял у порога, ожидая его. Заметив Хасана, он облегченно вздохнул и спросил:
– Ну как, видел наместника?
Вместо ответа Хасан протянул хозяину тяжелый кошелек. Абу Исхак взвесил его в руке и удивленно сказал:
– Здесь, наверное, больше, чем я просил. Наместник что-то расщедрился или у него хорошее настроение. Входи, сынок, и отдохни, ты, наверное, устал.
Хасан быстро сказал:
– Позволь мне пойти к дому казначейства, я хочу посмотреть, как жителям Басры будут выдавать по пять дирхемов. Я не устал, просто немного испугался крови.
