Абьюзер на заказ - страница 4

Да, эти разговоры были вчера. А сегодня я, стоя на обочине дороги перед хлопкопунктом, где когда-то пролегала железная дорога, смотрел на эти крошечные дома. В одном из них прошло мое детство. Мое трудное, но счастливое детство. Еще раз окинув взглядом эту замечательную местность, я пошел обратно, домой. Наверно, мама меня заждалась. В воротах столкнулся с Майей – женой покойного старшего брата. Она, с подозрением разглядывая меня, спросила, где же я в такую рань гулял? Пропустив мимо ушей ее вопрос, поздоровавшись, я зашел во двор.

Майя была второй женой старшего брата. У них было двое уже взрослых детей. Сын успел жениться и развестись. А дочь Мина была замужем за младшим сыном моей сестры Севиль. То есть получалось, что она вышла за своего кузена. Вот такая петрушка! К сожалению, на мои вопросы, что все это значит, что за дикость такая, вразумительного ответа я ни от кого не смог добиться. В общем, мне показалось, что здесь была какая-то мутная история. Все хотел об этом спросить у самой сестры, но не мог найти удобного случая. После встречи в аэровокзале, когда мы ехали в наш районный центр, Лейла рассказывала о старшем сыне Севиль, как он пропал без вести во время войны, учиненной дашнаками. И намекнула на то, что тот неспроста исчез. Ходят слухи, что якобы кто-то из здешних мог выдать его врагам во время боя. Я, конечно же, когда ехали, слушал племянницу вполуха. И не понимал, на кого и на что она намекает. И честно говоря, мне казалось, что все это не более чем женские сплетни. А когда я узнал, что дочь Майи – Мина – каким-то образом женила на себе младшего сына Севиль, я допускал мысли, что Майя без проблем могла организовать ликвидацию или похищение старшего сына моей сестры на фронте. Почему, с какой целью?! Я представил себе такую картину. Майя выдает замуж свою дочь. А у жениха огромный дом с плодоносящим садом, где-то приблизительно двадцать соток. А чтобы никто больше не заявлял своих прав на эту недвижимость и землю, она, то есть Майя, через своих родственников организовывает устранение претендента… и так далее. И теперь, столкнувшись с Майей, глядя в ее холодные, подозрительно смотрящие глаза, я подумал, что подобное вполне могло произойти. Несмотря на то, что я старался отогнать эти негативные мысли о ней, все же в голове роилась масса вопросов к Майе. Но не было ни сил, ни желания их задавать. Почему-то я чувствовал себя со вчерашнего дня не лучшим образом. Болела голова и слегка морозило. Зайдя домой, поздоровавшись, я снял куртку. Племянница, забрав ее, унесла на веранду. Как всегда, хлопотавшая у печки мама заворчала:

– Где ты, сынок, в такую рань, не позавтракав, гуляешь? Ты глянь, да на тебе лица нет! Ты, случаем, не заболел, а?.. Ну-ка, иди сюда.

Я, подойдя к ней, нагнулся. Она, пощупав мой лоб, воскликнула:

– Вот тебе на! Так у тебя же температура, сынок!

Потом, повернувшись к кому-то из сестер, велела приготовить какой-то чай с кизиловым вареньем и, напоив меня, уложить в постель. Таким образом, не успев приехать, я загремел в койку вместо того, чтобы заниматься улучшением бытовых условий мамы. И перед тем как провалиться в тревожный сон, услышал стук двери на веранде. И женский голос вкрадчиво сообщил: «Лекарство принесла от температуры». Мама, понизив голос, ответила: «Да потише ты. Поставь на комод и градусник найди – там, в ящиках где-то. Если температура не упадет, тогда дадим лекарство». Тело ломило, и так трясло меня, что зуб на зуб не попадал. Натянув на голову одеяло, незаметно уснул. Проснулся уже ночью. Нисколько не было лучше. А наоборот, носоглотка была обложена, трудно было дышать. Видимо, хорошенько простыл. Выйдя в туалет, опять заснул. Утром мама, разбудив меня, заставила поесть горячий бульон и выпить какую-то жидкость. После, велев опять поспать, ушла на кухню. В комнате, где я лежал, было прохладно из-за отсутствия отопления. Но под двумя шерстяными одеялами мне было вполне комфортно. А после приема горячего бульона и непонятной жидкости вообще стало хорошо. И я опять незаметно заснул. Разбудил меня от тяжелого сна где-то тренькавший телефонный звонок. Пока сообразил, где находится источник звука, он прекратился. Надо было встать и посмотреть, кто же звонил, но я никак не мог заставить себя выбраться из-под теплого одеяла в холод. Невольно подумал: «Ни фига себе, юг называется. Еще не зима, а такой собачий холод». Повернувшись на другой бок, свернулся калачиком. Вроде температуры не было. Совестно стало – второй день лежмя лежал. Надо было вставать, где-то дрова раздобыть на зиму. А то скоро мой краткосрочный отпуск закончится, и, не дай бог, мама останется без дров. Негромкий стук двери веранды и грубый мужской голос, произнесший: «Добрый вечер», заставили меня вскочить и одеться. По голосу узнал племянника, который встретил меня в аэропорту. Как бы я ни бодрился, меня слегка шатало. Я, выйдя на так называемую веранду, где стояла остывшая печка-буржуйка, поздоровался. Племянник, справившись о моем здоровье, уважительно встал и пожал руку. Мама, указав мне на умывальник, как в детстве, сказала: