В голове у него пронеслись огненные строки, написанные безумным поэтом прошлого: «Этот мир относительно безопасен, здесь, не водятся огнедышащие драконы, разве что волки и медведи».
Возле потухшего костра высилась темная громада. При мерцающем свете звезд и начинающихся сполохах зари отчетливо были видны ветвистые рога.
– Лось! – вслух высказал догадку Адам.
Зверь метнулся и, перескакивая через прибрежные кусты ломанулся в воду. Через секунду-другую преодолев крохотную речку, оказался на том берегу, встряхнулся, совершенно по-собачьи и неторопливо скрылся в высокой траве.
Только тогда Адам осознал, что подруги визжат. Все три.
– Будто сирены! – недовольно прокомментировал он, затыкая уши пальцами.
– Мы так испугались! – прижала Зоя обе руки к вздымающейся груди.
– Так испугались, что вылезли из палатки? – передразнил ее Адам.
Он разжег костер.
– Ступайте спать, я посторожу! – махнул он на свой спальный мешок в палатке.
– Ой, Адам, какая же вы душка! – прошептала Зоя со слезами на глазах и, вцепившись в руку молчаливо наблюдавшей Веры, потащила ее в теплый спальник соседа.
– Знаю, что заснете теперь только вместе, – проворчал Адам и, подбросив хворосту, задремал, удобнее устраиваясь на складном стуле.
***
Павлуша с небрежным презрением почистил запачканную одежду.
– Канавы были мне постелью, – предположил он, возвращаясь в кабинет, где опохмелившиеся гости отпивались крепким чаем с баранками.
– Обожаю сушки! – заявил Вовчик, вгрызаясь в поджаренную баранку. – Особенно, когда сыпанешь килограмма два на противень и в духовку!
– Микроволновка тоже неплоха! – кивнул в угол кабинета, Кирилл Петрович, где у него располагался целый арсенал бытовой техники с тостерами, кофемолками, электрочайниками и почему-то утюгом.
Кирилл Петрович взглянул на круглые электронные часы, мерно отстукивающие время на стене кабинета.
– Однако близится рабочий час, – и он взглянул на недавних собутыльников.
– Пора и честь знать, – догадался Леха.
Адам торопливо оглядел лица новых знакомых, запоминая и официальную задумчивость Петровича, и насмешливый полупоклон близорукого, потерявшего где-то перемотанные лейкопластырем очки, Павлуши.
– Больше, наверное, не встретимся, – неуверенно высказал он.
– Почему же, – понюхал баранку Петрович, – до следующего запоя и мы с Павлушей приедем к вам!
Павлуша легко поклонился.
– Так, ждем! – уже от двери возбужденно воскликнул Адам Бесподобный.
– Ты гляди? – с завистью осматривая солидное здание из мрамора и стекла, произнес Леха. – Я бы в такой редакции поработал!
– И я! – подхватил Вовчик. – Электриком!
– А я слесарем, – вспомнил о своих навыках, Леха.
– А мне хоть дворником, – прошептал Адам, не отводя глаз от появившихся на великолепных ступенях сотрудников и сотрудниц редакции.
Не обращая на тройку забулдыг никакого внимания, одетые с иголочки, мужчины и женщины, с улыбкой входили в стеклянные двери просторного вестибюля редакции московской газеты.
С трудом отведя взгляд, Адам дернул за рукава приятелей:
– Нам «св-вагон» заказан, наше дело – товарняк.
– Да и то, полный дерьма, – скривился Леха, будто от зубной боли.
– Ну почему, им – все, а нам – ничего? – не соглашался Вовчик, пока друзья тащили его, упирающегося прочь.
