Ну а потом меня в госпиталь принесли. Нет, я не оплошал, и чужой приказ не оказался столь силён, что превозмог мою защиту – такое случалось время от времени, но к серьёзным увечьям не приводило. Просто один из неофитов ударил не в свою очередь. И да – это был Овод. Всю тренировку я старался не выпускать его из поля зрения и в итоге всё же зевнул.
Хлоп! И нет меня. Ничего больше нет.
– Нет-нет-нет, юноша! Вы мне бросьте тут кровью истекать! – услышал я, вынырнув из мрака беспамятства.
Точнее – начав выныривать, поскольку окончательно очнуться так и не сумел. Было слишком больно даже просто существовать, не то что думать или тем паче говорить.
В руку мне вложили ледяной шарик, он начал истаивать, шипеть и дёргаться, одновременно по телу прокатилась живительная волна, и я судорожно стиснул пальцы, не желая случайно столь замечательную штукенцию упустить.
– Так-то лучше, – заметил врач и окликнул ассистента: – Ну-с, Лучезар, полюбуйся на это месиво! Не вижу смысла приводить лицо в порядок, чтобы потом снова всё ломать!
Я вроде как даже веки разлепить сумел, но всё равно ни черта не разглядел. Одни только цветные пятна перед глазами мелькали.
– Ещё слишком рано! – возразил врачу паренёк. – Он не готов!
– Нет причин делать одну и ту же работу дважды! Сейчас момент наиболее благоприятен! – отрезал Грай и обратился уже ко мне: – Так вот, юноша: жить хотите?
Вопрос поставил в тупик. Нет, ответ на него был очевидней некуда, просто я оказался не в состоянии вытолкнуть из себя ни слова – горло будто ватой забили. И не пошевелиться – только кисти и слушались.
– Левая рука. Растопырьте пальцы в знак согласия, в противном случае сожмите кулак, – подсказал врач. – И жить – это не только сегодня и, возможно, завтра. А в принципе. Хотите стать адептом и покинуть приют? Это реально устроить.
Я ничегошеньки в происходящем не понимал, но пальцы растопырил.
– Хотите, да? Отлично! Значит, мы можем друг другу помочь. У меня есть к вам предложение. Откажетесь – не страшно, без лечения в любом случае не останетесь. Всё просто пойдёт своим чередом. Это вам ясно?
И опять я растопырил пальцы, хоть и не поверил ни единому слову. Видывал я на Заречной стороне, чем отказы от таких вот вроде бы необязательных предложений заканчивались. Черти драные! Да тут возможность отказа попросту не предусмотрена!
– Если согласитесь, – продолжил Грай, всецело удовлетворённый моей жестикуляцией, – получите возможность пройти ритуал очищения и покинете приют на совершенно законных основаниях. Правда, придётся немного потерпеть. Боитесь огня?
Вопрос не понравился до чрезвычайности, и я неопределённо повертел растопыренными пальцами.
– Следующим приказом станет воспламенение. Без ожогов в любом случае не обойдётся, но крайне важно будет подставиться под удар конкретного человека, дабы он обеспечил требуемую степень…
– Прожарки! – хохотнул ассистент врача.
– Фу, Лучезар! – укорил его тот. – Требуемую степень поражения тканей. Чтобы увечья выглядели куда страшнее, нежели на деле являлись. Способны на такое?
Я вновь повертел пальцами.
– Ах да! – рассмеялся Грай. – Для чего всё это претерпевать? Ради новой жизни, разумеется! – А вот дальше веселье из его голоса пропало напрочь. – В приюте вам ничего хорошего не светит, но, если способны потерпеть ради спасения, я раскрою кое-какие детали. Только учтите: не удержите язык за зубами, сделке конец. Мстить не стану, просто в дальнейшем лечение ограничится стандартными алхимическими средствами. А они, доложу я вам, полнейшее дерьмо! Итак, готовы выслушать предложение на таких условиях?
