По результатам расследования генерального прокурора Юрия Скуратова выяснилось, что в сделках с ГКО участвовали семьсот восемьдесят высокопоставленных государственных чиновников, включая Анатолия Чубайса, вице-премьера Валерия Серова и министра иностранных дел Андрея Козырева. Однако в феврале 1999 года Скуратов был отправлен в отставку.
В начале августа началась паника. В течение всей недели спрос на валюту на российском рынке не утихал. Валюту покупали все: простые граждане, нерезиденты и юридические лица. До середины недели Центральный банк активно удовлетворял запросы банков, продавая доллары по курсу около верхней границы валютного коридора (приблизительно шесть с половиной рублей за доллар на тот момент). Однако в пятницу, седьмого августа, было обнаружено, что золотовалютные резервы сокращаются гораздо быстрее обычного: за неделю они сократились на один миллиард четыреста миллионов долларов и составили семнадцать миллиардов долларов. В пятницу, четырнадцатого августа, ряд банков прекратил продажу валюты. В обменных пунктах остальных банков доллары продавались по сверхвысокому курсу – до восьми рублей за доллар. И это несмотря на то, что ЦБ потратил на поддержку рубля еще полмиллиарда долларов.
В сентябре-октябре достигался пик исполнения форвардных контрактов, которые российские банки заключали с нерезидентами при покупке ГКО. Согласно правилам, установленным Центральным банком с начала 1998 года, иностранцы могли входить на российский рынок ГКО только по форвардному договору, который предусматривал обратную конвертацию рублевых бумаг в валюту с отечественным банком. Таким образом, Центральный банк явно стремился защитить валютный рынок страны от потрясений во время погашения государственных бумаг. Однако российские банки, заключая такие договоры, рассчитывали, что правительство и Центробанк смогут удержать курс рубля к доллару в пределах «наклонного» валютного коридора (от пяти рублей двадцати семи копеек до семи рублей тринадцати копеек за доллар с постепенным снижением в течение года; среднегодовой курс шесть рублей двадцать копеек за доллар). Когда стало ясно, что девальвации рубля не избежать, стало очевидно, что российским банкам придется выплачивать многомиллиардные суммы западным контрагентам.
Четырнадцатого августа информационные агентства сообщили, что банк «Империал» полностью прекратил свою деятельность. Клиенты СБС-Агро, Мост-банка и других крупных банков внезапно обнаружили, что для снятия денег с валютных вкладов или даже с использованием карточки им нужно стоять в очереди только для того, чтобы записаться на получение денег «на следующей неделе». Вокруг каждого крупного банка ходили самые невероятные слухи.
В выходные дни, пятнадцатого и шестнадцатого августа, участники рынка и вкладчики банков размышляли о том, что произойдет дальше и какие потрясения принесет новая неделя. А в понедельник они обнаружили, что проснулись в стране-банкроте.
В результате смертельного трюка, произошедшего семнадцатого августа 1998 года, граждане России пополнили свой словарный запас новым иностранным словом – «дефолт». Государство отказалось от исполнения своих финансовых обязательств, что привело к параличу власти, обесцениванию национальной валюты и краху крупнейших банков.
Вначале многие осуждали решение о дефолте, однако позже стало ясно, что принятые меры не были абсолютным злом. Однако большинство из них были запоздалыми, что привело к чрезмерной резкости решения. Например, обсуждения о необходимости девальвации рубля начались еще с конца 1997 года, и было очевидно, что Центральный банк не смог обеспечить стабильный курс рубля при низких ценах на нефть.
