– Существует ли инструкция, что тебе необходимо предпринять, если командиры этих кораблей откажутся сдаваться? – спросил я, усмехнувшись. Ответ был очевиден, но я хотел услышать его от самого Айка.
– Тогда они должны быть лишены жизни, а вымпелы – уничтожены! – в его голосе прозвучали металлические нотки устава.
– Понятно, а если сдадутся, то будут отконвоированы куда? – я продолжал задавать вопросы Пападакису, наблюдая, как он ерзает в своем капитанском кресле.
– Ясно куда в лагерь первого министра, – важно заявил тот, пытаясь придать себе солидности.
– Значит ты все-таки на привязи у Птолемея, – подытожил я, наблюдая, как меняется выражение его лица.
– Послушай, Александр Иванович, министр Граус является легитимным главой правительства, – стал оправдываться Пападакис. В его голосе звучала плохо скрываемая тревога.
– То есть в приказе, который ты получил, не говорилось о том, кто находится на этих трех кораблях?
– Клянусь, что про вас не упоминалось, – перекрестился Пападакис, и в этот момент он действительно был похож на прихожанина, только вот храмом его была каюта космического корабля.
– А о ком упоминалось? – не отставал я. – Об императоре?
– Если честно, меня не особо это интересует, – отмахнулся Айк, кося под дурачка. Его наигранное простодушие выглядело особенно фальшиво. – Вы там сами между собой разобраться не можете, а меня крайним делаете.
– Все понятно с тобой, – кивнул я. – Позарился на бабки?
– Знаешь что, Александр Иванович, жизнь сейчас в условиях, когда экономика Империи летит к черту, а цены растут каждый день, лишняя копейка не помешает, – возмутился мой алчный дружок, делая обиженное лицо. – Тридцатка на маршруте не валяется…
– Ого, а цены-то за наши головы растут! – воскликнула Наэма, выступая из тени и представая перед Айком на экране. Ее появление было подобно грому среди ясного неба. – Здорово, паразит. Ну, что Иуда захотел получить свои тридцать сребреников?!
– Уйди ведьма! – Пападакис отшатнулся, словно увидел призрака. Его лицо побледнело, а в глазах появился неприкрытый страх – он всегда побаивался Наэму, и сейчас это было особенно заметно.
– Ты что, совсем страх потерял, гад? – Наэма подалась вперед, буквально впиваясь взглядом в экран. – Забыл нашу последнюю встречу в «Бессарабии»? Может, освежить твою память?
Пападакис заметно поежился. События полугодовой давности явно все еще тревожили его совесть.
– Ничего я не забыл, – пробурчал он, отводя взгляд. – Но тогда была совсем другая ситуация…
– Да ну? – усмехнулась Наэма, скрестив руки на груди. – По-моему, очень похожая. Тогда ты тоже хотел сбежать, поджав хвост, когда американская эскадра приближалась к «Измаилу». Если бы не хорошая взбучка, которую я тебе устроила…
– Ты меня чуть не убила тогда, идиотка! – взвился Пападакис, вспоминая пережитое.
– И правильно сделала, – отрезала Наэма. – Благодаря этому ты хоть человеком стал! А то хотел всех бросить и смыться!
Я молча наблюдал за их перепалкой, а сам в этот момент думал, как поступить.
– Послушайте, – Пападакис поднял руки в примирительном жесте. – Я клянусь всем святым, что не знал о вашем присутствии, Александр Иванович! В приказе говорилось только о возвращении императора Граусу. Если бы я знал, что вы оберегаете малыша, то конечно же не пошевели и пальцем, чтобы выполнить этот проклятый приказ!
– Врешь собака, – прервала его Наэма. – Как всегда, крутишься как уж на сковородке. Шеф, – она повернулась ко мне, – предлагаю не тратить время на разговоры. У нас три мощных корабля против его шести ржавых посудин. Одним залпом можем закончить эту беседу.
