Я моргнул один раз.
– Вот видите, мадам, ваш муж изъявил желание остаться в нашей клинике. Прошу вас, пойдемте подпишем необходимые бумаги и приступим к обследованиям, – произнес мсье Трюффо, повернувшись к Беатрис.
Жена с удивлением посмотрела на меня, а я стал с усердием глазами показывать на угол, где стояла прекрасная незнакомка.
– Что ты хочешь, дорогой? – спросила Беатрис и посмотрела в сторону, на которую я указывал.
«Слава Богу! Мне удалось!» – подумал я и выдохнул с облегчением.
Супруга вновь посмотрела на меня и произнесла:
– Ты хочешь, чтобы мы включили телевизор?
Сказав это, Беатрис взглянула на врачей.
«О нет, они ее не видят! Я схожу с ума!» – я зажмурил глаза и вновь открыл их, устремив взгляд на обворожительную медсестру. А она просто улыбнулась мне в ответ, оголив белоснежные зубки.
– Не время сейчас смотреть телевизор, вам не надо волноваться, через десять минут я приду за вами и мы начнем обследования, – сказал доктор Клеман и в очередной раз коснулся моей руки.
Я опять почувствовал его прикосновение, но не смог ни пошевелить пальцами, ни как-то обозначить свои ощущения. Я расслабился и закрыл глаза: «Будь что будет». Все трое вышли из палаты, оставив меня одного со своими видениями или еще черт знает с чем или кем!
– Батист, мне не нравится, когда меня так величают, – произнесла медсестра мягким ангельским голосом, подойдя ко мне ближе, ее глаза горели зеленым огнём. – Может, лучше не черт, а дьявол или Люцифер? Что вам больше нравится? Выбирайте. Но если вам будет угодно, то зовите меня просто Люция. Думаю, что это имя как нельзя лучше подойдет к нынешнему моему образу.
Меня смутило и, я бы даже сказал, напугало, что она читает мои мысли, ведь слово «черт» я не произносил вслух. Я опять вытаращил глаза и молча разглядывал чудное личико девушки.
– Мы договорились? – вдруг грубым мужским басом с животным рыком спросила девушка и звонко рассмеялась, радостно наблюдая за моим испугом.
– Да, – прошептал я и стёр проступивший пот на лбу вновь начавшей двигаться рукой.
Дверь в палату распахнулась, и задом наперёд вошел врач, закатывая за собой кровать-носилки на колёсиках. За ним последовали два медбрата. В полной тишине они ловко переложили мое тело на кровать-носилки и, получив одобрение от мсье Клемана, стали вывозить меня в коридор. Я взглянул на мадемуазель Люцию, которую вновь никто не замечал. Она стояла в том же углу у телевизора и, мило улыбаясь, махала мне рукой. В моей голове творилось что-то невероятное, я не мог поверить, что всё это происходит со мной, а не в фантастическом фильме, коих я пересмотрел за свою жизнь достаточно много. В очередной раз я расслабился и доверился Провидению.
Я не знаю, сколько времени меня обследовали, но думаю, что не один час. Взяли кровь из пальца и вены, вновь измерили температуру, взяли мазок изо рта, сделали ЭКГ и МРТ, причем несколько раз, долго делали УЗИ, был также осмотр у нескольких невропатологов. Затем меня привезли на консилиум профессоров, которые, читая результаты обследования, тёрли лбы, морщились, высказывали предположения и диагнозы. А позже опровергали их и признавались, что не могут объяснить, что же всё-таки со мной происходит, так как никаких повреждений от пережитой авиакатастрофы, кроме нескольких синяков и ссадин, у меня не найдено. Зато обнаружились какие-то липомы в желудке и камни в левой почке, которые, понятно, никак не влияли на обездвиженное состояние моего организма. Я же всё это время безмолвно хлопал глазами и с нетерпением ждал окончания процедур. Наконец всё завершилось, и доктор Клеман распорядился вернуть меня в палату.
