– Открывайте, стрелять будем! – визжал Скайльс.
– Стрелять не будут, – успокоил Гусев Лося. – Меня бы они, конечно, пристрелили. Но ты им живым нужен…. Как бы отсюда выбраться?
– Я уже думал об этом, – ответил Лось, помогая Гусеву подпирать шаткую баррикаду. – Под окном есть карниз, правда, узкий, но по нему можно добраться до водосточной трубы. Однако если сорвёшься….
– Ничего, давай!.. Лезь первым. Я буду прикрывать…. В любом случае, если сейчас не удастся удрать – не освободишься уже никогда! Больше никто не приедет!.. Давай, лезь! – скомандовал Гусев.
– А как же ты?! – отступил вглубь комнаты инженер.
– Я потом, давай!..
Лось перебрался через подоконник на карниз. До водосточной трубы по нему надо было пройти метров пять. Слегка скошенная поверхность козырька, покрытая кровельным железом, после недавнего дождя была мокрой и скользкой. Держаться было не за что, и Лось, распластавши в стороны по шершавой штукатурке руки, зажмурившись от страха, мелкими шажками, чувствуя то и дело, как скользят и съезжают с карниза подошвы ботинок, стал продвигаться вдоль стены. Сердце его сжималось от страха при мысли, что нога может соскочить с козырька, он потеряет равновесие и упадёт с девятиметровой высоты. Понемногу, преодолевая страх, он передвигался всё дальше от комнаты, в которой продолжалась борьба. Несколько раз из окна показывался Гусев.
– Ты ещё не внизу?! – удивлялся он сердито. – Давай живей!..
Вдруг раздалась стрельба. Стрелял Гусев. Охранники своим натиском почти разрушили баррикаду, и старому вояке ничего не оставалось, как открыть огонь через дверь наугад. Он решил живым не сдаваться, что бы ни случилось. Натиск на дверь прекратился, но спустя минуту, из-за двери тоже раздались ответные выстрелы. Пули просвистели совсем рядом с матросом.
Гусев бросился к окну. Лось всё ещё спускался вниз по трубе. «Так, хорошо!» – Гусев сорвал портьеру и накинул сверху на гору сваленной у двери мебели, достал спички и поджёг ткань. Дорогая материя густо задымила, потом сквозь дым показались языки пламени. Дверь опять начали ломать. Комнату заволокло дымом.
Гусев, для острастки пальнув из нагана ещё несколько раз, вылез на карниз, проворно, как кошка, добрался до водосточной трубы и быстро спустился вниз, догнав инженера.
– Бежим!.. Быстро! – скомандовал он.
Они стремглав пересекли парк, перелезли через решётчатый забор и вскочили в машину Скайльса.
– Ну! – воскликнул Гусев. – Теперь в Нью-Йорк!
Автомобиль рванул с места.
Чтобы запутать преследователей, Гусев бросил машину у железнодорожного вокзала Юнайтед Стейшн, и всю ночь пешком беглецы брели по экзотическим улицам, мимо пальм и кипарисов, сначала на юг, а потом на запад, к океану. Утром усталые и измождённые ночной прогулкой рейсом авиакомпании ТВА вылетели они из аэропорта Лос-Анджелеса в Нью-Йорк.
– По дороге нас тоже могут встретить! – предупредил Гусев засыпающего в соседнем кресле Лося, когда четырнадцатиместный «Дуглас» взмыл в знойный воздух Калифорнии. – Поэтому будь начеку!.. Ты домой хочешь?!..
– Да, – кивнул Лось головой спросонья.
– Тогда слушайся меня!.. И не спи!.. Ох, и натерпелся же я из-за тебя! – устало посетовал Гусев, перезаряжая спрятанный между колен наган и с подозрением поглядывая на пассажиров в сиденьях через проход салона. – Жалко, ствол один…. Второй бы нам сейчас не помешал.
Каждый раз, когда по пути маршрута самолёт совершал посадку, в Юте, Колорадо, Айове, Чикаго и Огайо, Гусев весь напрягался и ждал атаки или подвоха, взводя курок за пазухой куртки. Но менялись пассажиры и аэропорты, а полёт проходил на удивление спокойно.
