Голографический образ Кассандры мерцнул и слегка изменился, черты лица стали более знакомыми, более… родными.
– Я загрузила часть своего сознания за несколько часов до того, как произошёл Разлом, – мягко произнесла она. – Моё имя – Элена Мортем. Я твоя мать, Алекс.
Тишина, повисшая в бункере, казалась материальной. Рекс удивленно присвистнул, но не произнес ни слова, понимая важность момента.
Воспоминания нахлынули на Алекса потоком. Мать, склонившаяся над его кроватью, рассказывающая сказки о звездах. Тот же голос, объясняющий принципы работы простейших механизмов шестилетнему мальчику. Её отсутствие на многих семейных праздниках из-за "важных исследований". И последний образ – она обнимает его перед отъездом в лабораторию за день до Разлома.
– Невозможно, – прошептал Алекс. – Вас… тебя не было в списках выживших. Отец искал. Я искал.
– Физически я действительно погибла, – печально подтвердила Кассандра-Элена. – Это лишь фрагмент моего сознания, копия личности, сделанная для критического случая. Я запрограммировала себя активироваться, только если произойдёт катастрофа.
Алекс поднялся, подошёл к столу и взял в руки ближайший осколок. Кристалл потеплел в его ладони, пульсация ускорилась.
– Расскажи мне всё. Что такое "Пандора"? Что произошло во время Разлома? И почему эти осколки так важны?
Голограмма вздохнула и начала рассказ:
– Пятнадцать лет назад мы столкнулись с неразрешимой проблемой. Наши исследования показали фундаментальную нестабильность в структуре реальности, вызванную чрезмерным использованием техномагии. Миру грозил коллапс – не мгновенный, но неизбежный. Правительство сформировало группу ученых для поиска решения. Я руководила проектом "Пандора" – созданием квантового суперкомпьютера, способного управлять самой тканью реальности.
Рекс недоверчиво фыркнул:
– Компьютер, контролирующий реальность? Звучит как безумие.
– Тогда это казалось единственным решением, – Кассандра повернулась к нему. – Мы создали Стеллар – нейронную сеть, наложенную на реальность, способную стабилизировать её. А "Пандора" должна была стать сердцем Стеллара, его центральным процессором.
– Что пошло не так? – спросил Алекс, уже догадываясь об ответе.
– Всё, – просто ответила Кассандра. – В день активации мы столкнулись с феноменом, которого не предвидели. "Пандора" действительно изменила реальность, но не так, как мы планировали. Вместо стабилизации произошёл Разлом. Мир раскололся на зоны, границы между физикой и магией размылись, а Стеллар стал частью новой реальности, создав систему уровней и навыков.
Алекс посмотрел на три лежащих перед ним осколка.
– Эти кристаллы… части "Пандоры"?
– Да. Во время катастрофы квантовое ядро "Пандоры" разрушилось, разлетевшись на множество осколков. Каждый осколок содержит часть оригинального кода, часть силы, которая может контролировать реальность.
– И ты хочешь, чтобы я собрал их все? Зачем?
– Потому что Стеллар умирает, Алекс. Система, поддерживающая нынешнюю реальность, разрушается. Без "Пандоры" мир ждёт вторая, окончательная катастрофа.
Рекс подошёл ближе, его лицо выражало крайнее недоверие.
– Почему именно Алекс? Почему ты не нашла профессионального наемника или военного?
Кассандра повернулась к Алексу, её глаза светились печалью и гордостью одновременно.
– Потому что только Алекс может это сделать. Когда я создавала "Пандору", я интегрировала в систему свою собственную ДНК как ключевой компонент доступа. После Разлома эта защита сохранилась. Только человек с генетически близким кодом может манипулировать осколками без опасности дальнейшего разрушения реальности.
