До больницы я так и не дошла, не сумев выделить на это время с двумя своими работами. Ни утром, ни вечером ко мне больше никто не явился в гости, и я немного расслабилась. А в четверг, возвращаясь домой из гостей, чуть не прошла родную квартиру, сбитая с толку нехарактерным для нашей площадки зрелищем. Большая плетеная корзина едва вмещала в себя пышный букет летних садовых цветов, практически закрывая собой человека. Тьфу ты, бога!
– Это не тебе, – сказал мне Лель, выступая из-за цветов. – Это ребёнку. Тебе я с удовольствием принесу свою голову на блюде, но позже.
Молча начинаю открывать дверь, как назло, никак не могу попасть ключом в скважину. Бог (очень странно его так называть!) забрал у меня ключи и занялся дверью. Неловкое молчание затягивалось – ненавижу такие мгновения.
– Я всегда смотрю, как мужчина открывает чужую дверь. Отличный способ выяснить, каков он в постели. Если грубо и торопливо втюхивает ключ в замок – от него много не стоит ждать. Если роняет ключи и не может найти замочную скважину – он неопытный любовник-торопыга. А как ты открываешь дверь? – интересуюсь у него.
Ключ царапнул дверь рядом с замком, и мы попали внутрь со второй попытки.
– Что это было сейчас? Приглашение в постель или так мне дали понять, что я прощён? – он зашёл следом за мной, захлопнул дверь, а я включила свет в прихожей.
– Скорее второе, – избавившись от босоножек, прохожу в зал.
– Я так и понял, просто решил уточнить, – кивнул Лель. – Как ты провела эти дни?
– Не расставаясь с успокоительным, – сажусь на диван, устало запрокидываю голову.
– Ты совсем не спала, – садится рядом. Светлые брюки без единой складочки, рубашка с коротким рукавом вызывающе не застегнута на верхнюю пуговицу, дорогие часы на запястье левой руки. Тонкий аромат парфюма. Кончик снятого галстука выглядывает из кармана рубашки.
– Спала.
– Врешь, – сказал он. – Вот эти тени выдают твои бессонные ночи, – и шероховатая подушечка большого пальца коснулась нежной кожи под моими глазами. Испуганно распахиваю веки: я ревностно охраняю свое личностное пространство и не люблю, когда в него без спроса вторгаются. – Они от тяжелой работы или от ночных развлечений?
– И от того, и от другого, – отбрасываю его руку. – Сделай милость, прекрати лезть в мои дела.
– Убери свои колючки, ежик. Я тебя не съем, – Лель поудобнее устроился на диване. – То есть ничего из ряда вон выходящего не происходило с тобой? – уточнил он, забросив одну руку за голову и запутав пальцы в волосах. Вокруг глаз его скопились усталые морщинки, но это не портило глянцевой красоты его лица. Да, видно бессонница не только ко мне захаживала в эти дни. Хотя разве боги спят?
– Помимо непорочного зачатия? – язвительно уточняю у него.
– Помимо. – Голубые глаза пристально смотрели на меня. Он вытянул ноги и сцепил за головой обе ладони. Выражение его лица непроницаемостью могло поспорить с ликом каменных идолов.
– Зелёные человечки мне не являлись.
– Я серьёзно.
– Не было у меня твоих родственников, успокойся, – фыркаю. Лель резко подался вперед. – Что еще?! – испугалась я.
– Почему ты заговорила о моих родственниках, если никто не являлся? – застыл, как волк перед броском. Захотелось попятиться и взять в руку тяжелый предмет – так, на всякий случай.
– Я под родственниками имела в виду всю магическую братию, а не конкретно твою родню. – Мне стало смешно. – Что, досталось из-за меня от мамочки? – не удерживаюсь от шпильки.
