– Ничего не понимая в происходящем, ты играешь серьёзными вещами, – он помрачнел. – Постарайся повзрослеть. Я физически не могу быть при тебе двадцать четыре часа в сутки.
– Если я стану ещё немного серьёзнее, я сойду с ума. Причём безвозвратно. – К психиатру я все же сходила, желая получить медицинское заключение о собственной вменяемости. Получила. Но жить от этого проще не стало.
– Не надо крайностей. – Лель взял мою ногу и стал массировать ступню. Часть моего сознания была возмущена его бесцеремонностью, а другая настолько устала, что была рада этому массажу необыкновенно. – Ты живёшь сейчас одна?
– Пропустил строчку в моей биографии? – притворно посочувствовала ему я. Тонкие сильные пальцы дело свое знали на пять с плюсом, как будто пудовые кандалы снимал мне с ног. Массаж был выше всяческих похвал, но действительность нагло мешала наслаждаться ощущениями. Трудно было жить, как ни в чём не бывало, зная, что в животе у тебя растёт маленький…
– Когда я лезу в твою память, чтобы узнать необходимое, тебе не нравится, когда не лезу – тебе не нравится и подавно, – проворчал гость, склонив голову к ступне. – Не угодишь некоторым.
– Моя сеструха уехала с семьёй в Италию, и я присматриваю за квартирой. Да, после Коли я живу одна. Ещё вопросы? – угрожающе интересуюсь у него.
– Ты по мне скучала? Ну, хоть чуточку? – хитро прищурил глаз, заглядывая мне в лицо.
– Мне было некогда – я всю свою жизнь ревизии подвергла. Лель, – голос против воли дрогнул. – Кто у меня родится? – Не то, что бы мне снились кошмары по поводу рождения монстра, но определенности некоторой хотелось.
– В смысле: мальчик или девочка? – не понял он.
– В смысле: человек… неведома зверушка… или бог?
– Полубог. – Лель коснулся особо чувствительного местечка и по телу пробежались мурашки. – Получеловек. Внешность точно будет человеческая. – Пальцы исчезли, оставив щемящее чувство разочарования. – Я хотел бы, чтобы ты поносила во время беременности вот это, – передо мной возникло ожерелье с бусинами, маленькими голубками, рожками и фигурками лосей.
– Что это? – Беру украшение. Стиль этнический унисекс: подойдёт и мужчине, и женщине.
– Обереги. Их сделала мама, когда я родился, – улыбнулся при слове «мама» – тепло, но немного грустно.
– Не уверена, что могу принять…
– Одевай и не снимай, – Лель взял ожерелье и застегнул его на моей шее. Оно оказалось тёплым и совершенно незаметным по весу. – Лучше всего тебе поменьше выходить из дома, но ведь ты на такое не согласишься? – Массаж переключился на другую ногу.
– Угадал.
– Современные женщины совершенно не заботятся о своей безопасности сами и не дают это делать мужчинам, – бурчание его показалось внезапно таким родным, что я вздрогнула, на миг вообразив себя под его защитой.
– Мне что-то может угрожать? – Все эти разговоры будили во мне некоторые подозрения.
– Вряд ли. Но не исключено. Ты носишь не просто ребёнка, а ребёнка бога. – Пальцы Леля творили волшебство. – Моего ребёнка, – добавил напряженным голосом. – Уже очень давно не случалось ничего подобного. Кто-то вполне может захотеть причинить вам с малышом вред. Хоть христианство и ограничило степень вмешательства в жизнь людей магических существ.
– Каким же образом ты появляешься здесь? – Снова резкая перемена в его настроении. Ощущаю её практически кожей. Поворачиваюсь к нему всем телом.
– Любовь-страсть очень хитрая штука, не признающая законов, – ответил он с ленивой чувственной усмешкой, которая не вязалась с беспокойным выражением глаз. – Без неё жизнь на земле просто исчезнет. Мне, как её помощнику, в этом случае очень повезло.
