Мы рассмеялись. Неособаченный народ упорно не хотел признавать английского бульдога за породу как таковую. Жупик уже кем-то только не был, если верить репликам прохожих. Юлька грозилась скоро книжку издать с цитатами. По малолетству английского бульдожку часто называли шар-пеем, видимо из-за складочек, затем мопсом с неправильным окрасом (хороший такой мопс, откормленный – двадцать два кг), недавно стал боксером, перекормленным – потому вверх и не растет из-за избытка веса, да еще и уши не обрезаны – а так обыкновенный боксер! Но самое лучшее определение ему дал мальчик на улице «игрушка с челюстью шагающего экскаватора»! Еще почему-то часто спрашивают, спит ли Жупик с ними в кровати, хотя кому какое дело?
Вопль автомобильной сигнализации прямо за спиной заставил нас подскочить. Оборачиваемся с Юлькой на звук и видим, как девчонка лет шести разбегается – и с размаху плашмя – падает на капот новенького «форда». Ничего себе у детей игры пошли! Не успели мы открыть рот и высказать все, что думаем по этому поводу, а из окна на восьмом этаже высунулась злая мужская физиономия. Мужик был уже готов порвать всех и вся, но, увидев вместо автоугонщиков дитя с бантами, подавился всеми четырьмя томами мата. Девчонка расплылась в довольной улыбке, сползла с капота и закричала на весь двор:
– Пап, можно я ещё немного погуляю?
– Сколько раз я тебя просил, Рита! Есть же домофон, в конце концов, – гаркает отец. Золотые кудряшки собраны в задорные хвостики, футболка с зайцем и розовые бриджики, а глазки с надеждой смотрят на любимого всемогущего папочку. – Хорошо, – оттаивает папа, – погуляй еще пятнадцать минут – и домой.
Счастливое дитя вприпрыжку уносится в сторону детской площадки, оставив нас стоять с открытым ртом.
– Не смей! Вон травка, – Юлька, заметив попытки Жупика нагадить на тротуар, кинулась к псу.
– Ну, я пойду! – машу рукой. – Заходи, как будет время.
– Сама не пропадай!
Дом встретил тишиной. Шлепаю в ванную, морщась от дергающей боли в ушибленных местах. Все, что мне сейчас нужно – это ванна, бокал чего-нибудь холодного и новая жизнь.
2
Всё самое удивительное и интересное случается
с девушкой, когда она не накрашена (с).
С закрытыми глазами стремительно добегаю от кровати до туалета, спеша расстаться с содержимым желудка. Постояв полминуты над «белым фаянсовым другом» и убедившись, что дальше можно отдать только внутренности, я, кряхтя, встала с коленок. Хорошо, что коврик у меня в ванной мягкий, хоть и прорезиненный. Чтобы я еще хоть раз согласилась отмечать на природе народные праздники… Даже не помню, как попала вчера домой, только то, что на минутку прикрыла глаза у костра.
– На. – Мужской голос и стакан воды не сразу были восприняты моим сознанием, ещё не оклемавшимся после чересчур энергичного пробуждения. Благодарно приняв стакан, я прополоскала рот и допила остаток воды. По мере того, как жидкость возрождала организм к жизни, сознание растормозилось – и я подавилась последним глотком.
– Спокойно, – ласково сказали мне, хлопая ладонью по моей спине, как хлопушкой по пропылившемуся ковру. – Всё? Ещё похлопать?
Испуганно мотая головой, я разогнулась. Живу я сейчас одна, на личном фронте долговременное затишье, тогда выходит, что я притащила кого-то со вчерашнего гульбища? Или он меня притащил? Ничегошеньки не помню. «Переспали – не переспали» подавно осталось где-то в тумане утраченных воспоминаний. Хотя лицо вроде знакомое. Надо было как-то реагировать на его присутствие.
