– Окей, поехали тогда ко мне, по дороге купим поесть, дома и поговорим, – предлагаю другой вариант.
– Давай, просто, отъедем и ты расскажешь, о чём хотел, – смотрит напряжённо.
– Милана, ты меня серьёзно боишься? – спрашиваю и пытаюсь развернуться на парковке. – Я не буду к тебе приставать, – уверяю и даже сам себе верю в этот момент.
– Ты лапал меня в привате! А теперь “сироп” в уши заливаешь о том, как я окажусь в твоей квартире и ты не воспользуешься этим? Шмелёв, я чё на лохушку похожа? – наезжает, потому что не верит. Правильно делает.
– Тогда я только сегодня не буду к тебе приставать, – обещаю. Даже сознательно настраиваюсь, что так и будет.
– Ладно, поехали, – нехотя соглашается, перед этим пристально сканируя меня взглядом. Вытаскивает телефон и начинает печатать.
Не спрашиваю, кому она пишет, всё равно же не скажет.
Торможу у круглосуточного магазина.
– Иди, я тебя здесь подожду, – отлипая от экрана гаджета, говорит Милана.
– Не-не, пошли со мной. Я же не знаю, чего тебе поесть-то брать, – придумываю причину на ходу, потому что почти уверен, что она с хмырём, каким-нибудь переписывается.
– Вообще, без разницы, я же не пожрать к тебе еду, – злится вдруг и я понимаю, что надо менять тактику.
– Не обижайся, Милана, на самом деле я не могу в магазины ходить, у меня фобия, – вчёсываю ей с серьёзным фэйсом.
– Какая ещё фобия? – смотрит, изгибая брови.
– Захожу в торговый зал и не знаю зачем пришёл, теряюсь в куче товаров, – продолжаю придерживаться своего гона, вижу, что повелась.
– А ешь ты что? – спрашивает и одновременно пишет в телефоне.
– Доставку заказываю, ну или в кафе езжу, – объясняю, нисколько не вру даже, потому что в последнее время постоянно так получается. Сильно скашиваю глаза, чтобы Милане не заметно было, как я пытаюсь прочитать сообщение.
“Алина отбой. Звони, если что я на связи”, – отправляет текст, а я выдыхаю почти вслух.
– Я не пойму, а со мной-то, что изменится? – интересуется недоверчиво, хотя уже за ручку дверцы взялась.
– Ты накидаешь в тележку нужные продукты, а я заплачу, – озвучиваю, с понтом, безболезненную для себя схему.
Выходит из машины и косится на меня. Я обхожу тачку со своей стороны и пикаю на ходу сигналкой.
Мне не надо залазить к ней в голову, чтобы узнать, о чём Милана сейчас думает. Стопудово подозревает меня во всех злостных заговорах мира.
Хожу послушно за малышкой по магазину, подкатываю тележку ближе, когда она кладёт продукты.
Подъезжаем к моему дому и я паркуюсь напротив подъезда.
Наблюдаю, как Милана вжимается в сидение, хотя ещё полчаса назад, надменно рассматривала продукты в гипермаркете.
Врубаюсь, что её ностальгией так придавило, потому что живу я, всё в той же хате, что и пять с лишним лет назад.
Вида не подаю, что заметил, как она зажалась. Выхожу из тачки и забираю пакет с продуктами из багажника.
Открываю дверцу с её стороны и протягиваю руку.
– Слушай, Илья, напомни, зачем я согласилась ехать с тобой? – спрашивает и поднимает ко мне лицо.
Только сейчас, впервые с той ночи, как мы снова встретились, я вижу, сколько боли в этих зелёных бездонных глазах.
Хочется прямо здесь, встать коленями на асфальт и вымаливать у малышки, прощение. Знаю, что всё это из-за меня.
