Читать онлайн Александра Звездочёт - Я – «гадкий утёнок» королевской семьи. Книга 2

Мы все трое сидели на длинном светло-сером диване и молчали, держа на коленях кружки с крепким травяным чаем, который уже успел остыть. Кто-то смотрел на стену, водя глазами по ее узорам, словно мысленно пытаясь выбраться из воображаемого лабиринта, кто-то расфокусированным взглядом смотрел в пол. Я же вглядывалась в одно из больших арочных окон, за которым не было ничего, кроме черноты.

Но вдруг вдалеке замерцал фиолетово-золотистый свет. Он казался маленьким, почти незаметным настолько, что если бы я не задержала взгляд на секунду дольше, то и вовсе не заметила бы его. А потом, минуты через две, загорелся такой же огонек, совсем рядом с предыдущим.

Я встала с дивана и, по-прежнему не чувствуя ничего, кроме пустоты внутри себя, подошла к окну. Что может быть там, в вечной темноте?

– Исилия, ты в порядке? – спросила Фианна, настороженно посмотрев на меня, когда заметила мое движение. Ее внезапный голос развеял повисшую тишину.

Я повернула голову в ее сторону, не отвечая, и снова уставилась в темноту на улице. Неизвестные огни, привлекшие мое внимание, начали загораться один за другим, на этот раз гораздо быстрее и охотнее.

– Там какой-то свет, – неуверенно сказала я, указывая пальцем в окно.

Феландир положил руку на подлокотник и, слегка приподнявшись, с любопытством вытянул шею.

– «Свет»? А-а. Это, должно быть, Путеводные зажигают.

– Что это, «Путеводные»? А ну-ка… – Поставив кружку с чаем на стол, Зеленокрылая поднялась со своего места и направилась ко мне, чтобы тоже взглянуть.

Отхлебнув уже остывшего травяного напитка, парень начал свой рассказ:

– Каждый год, в середине ноября, Арахниды собираются поздно вечером на улице и «отдают дань уважения мертвым». Поминают тех, кто когда-то давно погиб во время резни. Они зажигают маленькие тонкие кристаллы: поднимают их высоко в небо, держа в руке так, чтобы лунный свет, падающий на их поверхность, заряжал их энергией и заставлял светиться, после чего украшают ими голые ветви деревьев или просто втыкают в какие-нибудь возвышенности на земле. По их словам, все это делается для того, чтобы тот, кто погиб еще на поверхности, – и последнее, что запомнил перед своей гибелью, это весь творящийся вокруг ужас, – смог благодаря свету кристаллов отыскать путь в Кромкредор. Спуститься сюда, вниз, и увидеть, что «раса Арахнидов еще существует», что «не все потеряно».

Я почувствовала, что в горле пересохло, и силой заставила себя тяжело сглотнуть. Несмотря на то что стресс занял все пространство внутри меня и отгородил от других эмоций, словно стеклянным куполом, я все равно ощущала толику грусти. Грусти, которая появилась еще несколько дней назад, когда Феландир впервые рассказал мне правду об изгнании Арахнидов.

– О! А не хотите сходить и увидеть все своими глазами?

Мы с Фианной одновременно обернулись и ошарашенно уставились на Зеленокрылого.

– Т-ты имеешь в виду… пойти прямо туда, к ним? – Я удивленно моргнула.

– Ну да, – пожал плечами молодой человек, – что в этом плохого? Я уже бывал там несколько раз. Меня, как и тебя, тоже когда-то привлекли эти огни, а потом господин Кайхкаррен предложил мне сходить с ним к реке в ближайшей деревне, где все, собственно, и происходит.

Руки похолодели от волнения, и я принялась теребить пальцами ткань платья, не зная, что ему ответить. Но любопытные глаза Фианны уже загорелись: она всегда любила маленькие приключения, потому что сама никогда не могла усидеть на одном месте.

Если бы подруга сказала, что хочет пойти, я бы тоже согласилась, потому что не хотела сейчас оставаться одна. Но тут меня вовремя осенило: я ведь Сиренекрылая. Более того, прямой потомок тех, кто устроил ту кровавую бойню. Не станет ли лицемерием с моей стороны вот так заявляться к жителям деревни и смотреть им в глаза, как ни в чем не бывало?

Нет, мне нечего там делать. Даже если никто не скажет мне ничего плохого, я все равно буду чувствовать себя очень некомфортно.

– Исилия, ну ты как? Идешь?

Подняв глаза на друзей, я увидела, что они уже стоят у дверей и ждут моего ответа, причем положительного.

– Ребята, я не думаю, что имею право посещать это место, – неуверенно озвучила я им свои мысли и грустно улыбнулась. – Будет лучше, если я останусь здесь.

– В таком случае я тоже останусь, – неожиданно заявила Фианна, чем немало меня удивила. Разве она, наоборот, не хотела бы провести здесь последние дни с Феландиром?

Подруга не должна все время следовать за мной, какое бы решение я ни приняла. Не хочу, чтобы она постоянно жила в моей тени и забывала о собственной жизни. Забывала о том, что имеет полное право на счастье, а особенно сейчас, когда у нас с ней наступили морально трудные времена.

– Да вы шутите, – тяжело выдохнул парень, почесывая затылок. – Ну, во-первых, Исилия, если ты не идешь, то и мы с Фианной никуда не пойдем. И кстати, я ведь тоже твой друг, помнишь? И как друг, я бы не простил себе, если бы оставил тебя сидеть здесь одну, увидев недавно, как ты плачешь.

Феландир говорил все это с такой серьезностью, что мне почему-то стало смешно. Губы растянулись в широкой улыбке, и я прикрыла рот ладонью, слегка отворачиваясь.

– Эй! Что смешного? – вспыхнул Зеленокрылый. – Мне, между прочим, жуть как неловко все это произносить!

– Прости-прости, – рассмеялась я, чувствуя, как пустота внутри медленно, но верно стала отступать.

– Так вот, во-вторых… – продолжил он, подняв вверх указательный палец, – тебе нужно немного развеяться на свежем воздухе. У нас половина крылатых заключенных работает по всему Кромкредору по собственному желанию: кто-то на кухне, кто-то наводит порядок в покоях и других комнатах дворца. А когда появляется свободная минутка, они отправляются на прогулку за его пределы. Так что за выход на улицу в качестве пленницы тебя не накажут. Никто даже не представляет, как покинуть Лунные Земли, кроме верхушки Арахнидов и их войск, поэтому господин Кайхкаррен почти не ограничивает свободу действий своих крылатых узников, а лишь строго наблюдает за ними.

Я не стала особо задумываться над тем, сколько представителей народностей Солнечных Земель может находиться в темнице Кромкредора в данный момент и, главное, на каком основании: возможно, кто-то из них специально возился здесь, собирая информацию об Арахнидах, чтобы потом вернуться на поверхность и продать эти данные за большие деньги. А может, и что-то другое, основанное на личной неприязни к этой древней расе.

– Дело не только в том, что я пленница. Ты же понимаешь, о чем я, не так ли?

Феландир несколько секунд недоуменно смотрел на меня, а потом поднял брови и приоткрыл рот, всем своим видом показывая, что до него наконец дошло.

– Ну, об этом ты тоже можешь не беспокоиться, – сказал он, запустив пятерню в волосы и улыбнувшись. – Я знаком с некоторыми из Сиренекрылых, и они, как и многие другие слуги, тоже посещали ту деревню. А один из них, кажется, даже рассказывал, как собственными руками держал тот светящийся кристалл. Но знаешь… В любом случае, если ты все же боишься, что кто-то начнет разглядывать твои фиолетовые глаза, я мог бы одолжить тебе один из темных плащей для слуг, чтобы скрыть верхнюю часть лица. Ну так как?

Я мельком глянула на Фианну, которая стояла неподалеку, прислонившись спиной к стене, не пытаясь как-либо вмешиваться. Она никогда не уговаривала меня сделать что-то, если видела, что я этого не хочу, и по той же причине не пыталась повлиять на мое решение и сейчас, таким образом давая мне время для раздумий.

Но я же видела, как сильно ей хотелось посетить эту маленькую деревушку и увидеть сказочные янтарно-лиловые огни собственными глазами. И если мне придется отказаться от этой затеи, то и она в конце концов тоже от нее откажется.

Что ж… Раз уж еще до меня там находились Сиренекрылые и никто из них не пострадал от рук «озлобленных Арахнидов», то с чего тогда бояться мне? Ну и что с того, если поначалу я буду чувствовать неловкость? Необходимо покинуть зону комфорта и научиться двигаться вперед, а не трусить перед прошлым. Причем перед прошлым, с которым я не очень-то и хорошо знакома.

Кроме того, что-то внутри меня… тянулось к этим огням. Что-то необъяснимое. Оно словно говорило мне: «Ты должна пойти туда и увидеть все своими же глазами. Именно картина, которая предстанет перед тобой, станет тем толчком, который поможет тебе преодолеть выросшее перед тобой препятствие в виде чувства вины. Сделай это».

Еще немного поразмыслив, взвесив все «за» и «против», я решилась-таки согласиться.

– Ну хорошо, пойдемте.

– Ура-а-а! – Фианна хлопнула в ладоши и улыбнулась, хихикая, как счастливый ребенок, чей каприз снова оказался удовлетворен.

– Но не будем задерживаться там слишком долго! Мы же не хотим отвлекать Арахнидов, не так ли? – добавила я напоследок, наблюдая, как подруга уже рванула к двери, едва не сбив с ног вовремя отшатнувшегося Феландира.

Во дворце стояла гробовая тишина. Не было слышно даже приглушенных разговоров прислуги, пока мы не спустились по темно-серой лестнице с узорчатыми перилами на первый этаж. Там, в одной из небольших кладовых, Феландир снял с металлических крючков три висящих плаща и бросил два из них мне и Фианне, а третий поспешно накинул на себя.

Подруга, вероятно, ожидала, что он приблизится к ней и бережно передаст одежду, но ее ожидания не оправдались. Поэтому сейчас она продолжала стоять, слегка раздраженная, с вытянутыми перед собой руками, в то время как брошенный в ее сторону темно-серый плащ накрывал лицо девушки и уже успел растрепать длинные рыжие кудри.

Она быстро сгребла ткань в кучу руками, скрутила ее и, сдув со лба упавший локон, исподлобья бросила недовольный взгляд на Зеленокрылого.

– Что? – пожал он плечами.

– Ничего, – нарочито спокойно парировала Фианна, отворачиваясь и натягивая на себя одежду.

Феландир подошел ко мне ближе и удивленно зашептал:

– Исилия, что с ней? Я сделал что-то не так?

Я мысленно улыбнулась и тем же тихим тоном ответила:

– Она разозлилась из-за того, что ты не передал ей плащ в руки, а бросил прямо так. Ее «ничего» означает «бомбу замедленного действия», так что в течение часа тебе придется подойти к ней и извиниться, если не хочешь последствий.

Юноша недоуменно заморгал, затем кивнул, хотя и довольно неуверенно, и почесал затылок, насторожено посмотрев в сторону Зеленокрылой.

Мы выбрались на улицу через черный ход. Едва я сделала несколько шагов по каменной дорожке, как резкий порыв ветра ударил мне в лицо, с силой отбросив капюшон и подхватив волосы.

Я зажмурилась и отвернулась, чтобы беспрепятственно вдохнуть воздух носом.

– Здесь очень сильный ветер!

– Ну так конец осени же! – откликнулся парень, закрывая за нами небольшую арочную дверь. – Но если серьезно, то ты еще не ощущала на себе по-настоящему сильного ветра, когда человек помогает выгружать из повозки ящики со специями и относить на дворцовую кухню, а ледяные порывы буквально сдувают его с ног!

– Ужас!

Вокруг стояла полнейшая чернота. Я и так ничего не видела, а ветер, вдобавок, еще и мешал мне открыть глаза и хотя бы попытаться как следует осмотреться. В конце концов мы с Фианной оставили попытки, закутались в плащи и молча зашагали за Феландиром, который жестом позвал нас следовать за собой. Здесь все равно была такая темень, что, уверена, разглядывать оказалось бы просто нечего.