Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию - страница 10

В ночь с 20 на 21 августа 1915 г. германская миссия прибыла в Афганистан. Обстановка в стране и полосе «независимых» племен Британской Индии была очень благоприятна для немцев. Объявление турецким султаном Мехметом V, который являлся халифом всех мусульман-суннитов мира, джихада против Великобритании и ее союзников было с одобрением встречено населением Афганистана и пуштунами Британской Индии.

Американский историк Л. Адамек в одной из своих работ по истории Афганистана отметил, что турецкая пропаганда среди пуштунских племен относительно угрозы халифату и исламу была очень эффективна{8}. Не случайно первый антибританский заговор, который возник в Индии среди мусульманского духовенства, имел, как было объявлено, своей целью защиту халифа и халифата. Организатором этого заговора стал маулави Абдул Рахим из Лахора, который в 1914 г. выехал из Индии в Мекку, откуда с помощью своих сторонников стал готовить восстание пуштунских племен. Люди Абдул Рахима распространяли среди них письмо турецкого губернатора Мекки Халиб-бея с призывом вторгнуться в Пенджаб{9}.

В результате этой пропаганды уже в апреле 1915 г. моманды под руководством видного улема Ходжи Сахиба Турангзая начали боевые действия против английских войск близ Пешавара. Лашкар Туранзая из 4 тыс. момандов, получив оружие и боеприпасы от афганского эмира, совершил ряд нападений на английские форты{10}. Вскоре к момандам присоединились юсуфзаи Бунера и Свата, а затем восстали вазиры долины р. Точи. Англичане были вынуждены направить в СЗПП дополнительные подразделения канадских войск{11}.

Нападения на английские форты и военные посты происходили по всей индо-афганской границе. Довольно часто нападавшие укрывались от преследования британских войск на афганской территории. В связи с этим английское командование попыталось добиться разрешения вице-короля Индии на то, чтобы в случае необходимости каратели могли вторгаться в приграничные районы Афганистана. Однако получили категорический отказ: «Сейчас не тихие дни 1901 г. и 1905 г., когда мы могли наступать Афганистану на мозоль. Болезненная чувствительность афганцев сегодня является фактором мировой политики, и если в Афганистан вторгнутся регулярные войска, в стране запылает восстание»{12}. О ситуации 1915 г. на северо-западной границе Индии красноречиво говорит тот факт, что колониальные власти были готовы в крайнем случае начать эвакуацию из приграничных районов{13}. Вдохновленный первым успехом, Абдул Рахим в августе 1915 г. приехал в Кабул, чтобы при турецкой и афганской помощи подготовить в следующем году всеобщее восстание пуштунов Британской Индии.

2 октября 1915 г. миссия Нидермайера—Хентига въехала в Кабул. Ее прибытие усилило позиции сторонников войны с Англией в Афганистане. Но эмир Хабибулла-хан всеми способами затягивал переговоры с немцами, ожидая дальнейшего развития событий в Европе. Одновременно он, уступая сторонникам войны с Англией во главе с его братом Насруллой-ханом, разрешил туркам, которые выполняли задание немцев, выехать в районы проживания момандов, афридиев и вазиров{14}. Эмир также не стал мешать возвращению домой патанов, дезертировавших из частей английской армии во Франции. В Берлине правильно рассчитали, что их возвращение еще больше обострит обстановку в полосе «независимых» племен Британской Индии. Поэтому в 1915 г. британские власти были крайне обеспокоены появлением в Хайбаре дезертиров афридиев, которые, имея опыт войны в Европе, сразу же включились в борьбу против Англии. Набор пуштунов в британскую армию был немедленно прекращен, но было уже поздно{15}.