Пока записывались кассеты, он с мамой поужинал и вкратце рассказал об успехах в учёбе. К этому времени Филатов успел сдать ещё пару коллоквиумов по анатомии, рассчитаться с курсом физколлоидной химии и отработками по биоорганике. Её он искренне ненавидел всей душой и из-за этого нещадно прогуливал (но маме, конечно, об этом знать было не нужно). Кроме того, он начал писать курсовую работу по физике, наличие которой в мединституте искренне его удивляло.
В целом, весь первый курс был для него, как и для многих студентов, большой загадкой. Он казался продолжением школы – физика, химия, физкультура, рисование, гражданская оборона. А ведь белые халаты требовали врачебной науки, взывали к пациентам, диагнозам, операциям. Пожалуй, только курс нормальной анатомии укладывался в эти желания – а всё остальное словно было навязано в насмешку. Оставалось только насобирать гербарий, соорудить поделку из желудей и сдать деньги на шторы и цветы для преподавателя, чтобы ощутить себя снова в школе.
Об этом он и говорил за ужином маме, которая внимательно слушала его и вздыхала. Чувствовалось, что она что-то хочет сказать, но не решается.
– Честно говоря, я тоже была не в восторге от этих предметов, сынок, – наконец, заговорила она. – Физика, политэкономия, научный коммунизм, работы Ленина конспектировали…
– Вот-вот, и у нас тоже история, политэкономия, социология, социальная психология, – подхватил Миша. – Невозможно попутно с анатомией и общей хирургией такие вещи читать, глаза просто вытекают! Ни слова в этих учебниках непонятно. Хорошо хоть, что за это только зачёт, а не экзамен, а то с ума можно было бы сойти!
Он благоразумно умолчал о том, какой ценой ему дался зачёт по социальной психологии, куда он сходил лишь два раза из восьми. Преподаватель не требовала с него отработку, но на экзамене отодвинула билет (который, он, кстати, частично даже знал) и, пристально глядя в глаза, спросила:
– Вы нам сможете рассказать о психологии бессознательного? Хотя бы вкратце. Судя по количеству посещений моего предмета, вы всё знали ещё в школе и решили не повторять это дважды. Прошу вас порадовать меня столь долгими и прочными знаниями. Итак, психология бессознательного. Тезисно. О чём это вообще?
Сзади кто-то тихо шепнул: «Фрейд…», но эта фамилия хоть и была давно ему известна, ничего особо не добавила. Фрейда он не читал, а потому решил оттолкнуться от термина «бессознательное» и абсолютно искренне ляпнул:
– Бессознательное – это то, что случается с человеком, когда он долго лежит без сознания. В коме, например. Лежит и забывает там всё.
– Где «там»? – не смея возразить, решила уточнить педагог.
– В коме, – ещё раз повторил Миша. – И от этого у него вообще всё… Не работает нормально. В организме. Совсем.
Сзади кто-то хрюкнул. Преподаватель вздрогнула и скрипнула зубами.
– Давайте зачётку, – попросила она металлическим тоном. Филатов протянул коричневую книжечку, не надеясь на чудо. Но когда там в поле напротив предмета «Социальная психология» появилось волшебное слово «Зачтено», он поднял на неё удивлённые глаза.
– Я уверена, что на пересдаче не услышу ничего нового, – сухо объяснила она. – Тратить на вас свои нервы ещё раз я не готова. Так же, как и ломать вам жизнь. Что поделаешь, не всем дано разобраться в этой науке. Вот вам, например, она явно не по зубам. Но не идти же из-за этого в армию…
