В 1903 году в Ардоне проездом находился известный российский писатель Александр Петрович Андреев. Приехал в селение он с поручиком Веленским – членом администрации Терской области. Еще в дороге Александру Петровичу стало известно, что в Ардоне проживают участники Ашиновской экспедиции. У него появилось чрезвычайное желание пообщаться с ними. В том же году вышла книга А.П. Андреева под названием «В плоскостной Осетии», где описывается подробно встреча с Ардонскими ашиновцами.
Я привожу полное изложение выдержки из книги его бесед с бывшими членами Африканской экспедиции в 1888-1889 годах в Ардоне:
«…Когда я и мой товарищ, поручик Веленский, начальник одного из участков администрации Владикавказского округа Терской области, въехали в большую и грязную казачью станицу Ардон, наш возница обернулся и спросил:
– Где начальник хочет остановиться?
–У полковника Xоранова Созрыко Дзанхотовича, – ответил ему мой товарищ: -знаешь, где он живет?
–Знаю, знаю, – закивал головою возница и, подщелкивая увязавшую чуть не по колено в грязи тройку усталых лошадей, повез нас на другой конец станицы.
Мы двигались, конечно, медленно, и ничто не препятствовало мне разглядеть все признаки материального благосостояния станицы: хорошо построенные деревянные или каменные дома, прочные и зачастую железные крыши, разные службы при домах, недурную православную церковь и, наконец, даже 6-ти-классное духовное училище.
– Наши казаки живут вообще очень хорошо, – говорил мне тем временем Веленский: – но, к сожалению, богатая природа сделала их такими же ленивыми, как и всех вообще обитателей нашей плоскости – аборигенов и пришельцев. Как и осетины или ингуши, казаки занимаются главным образом строганием палочек, а работы возлагают или на женскую половину, или на наемных рабочих из России. Сверх того, сильно пьянствуют, как и осетины, и перенимают даже их нравы и обычаи вместо того, чтобы быть пионерами новой и высшей культуры в крае.
– Но что же поделаешь, коли такова уже русская натура? – заметил я: – куда ни придет наш соотечественник, везде он быстро сходится с местным населением и начинает подражать ему. Благодушие, широкая терпимость, а отчасти и распущенность- эти основные наши черты позволяют нам уживаться с самыми удивительными крайностями. Я давно уже живу и странствую по нашим окраинам и всегда замечал, как быстро сходится наш мужичек или солдат с чуждыми народностями, к которым забрасывает его судьба, и особенно, если эти народности малокультурны, а по складу своего характера – благодушны и общительны. И все равно тогда ему, каким языком говорит эта народность и какому богу молится. Не даром же на западе нас считают прекрасными колонизаторами.
– Я вполне согласен с вами, – ответил Веленский, – и чрезвычайно ценю в нашем народе эту терпимость и способность к слиянию с инородцами. Но едва ли можно одобрить, когда он, носитель во всяком случае высшей культуры, усваивает себе нравы и обычаи этих инородцев и таким образом не поднимает их до себя, а сам спускается к ним.
– Да, такие положения вообще нежелательны и прискорбны, – возразил я, – но не трудно и им найти оправдание. Нравы и обычаи каждого народа или племени вырабатываются под влиянием местных условий: климата, характера местности и т. д. И вот когда среди этих аборигенов края со сложившимся уже под влиянием таких физических условий строем жизни появляются новые люди, то, весьма понятно, они должны приспосабливаться и применяться к той обстановке, в которую попадают. Взять, например, здешних казаков. Жители равнин, они попали в предгорную полосу, где все иное, чем на их бывшей родине: и почва другая, и климат другой, и люди другие. Одной рукой они должны были обрабатывать свою землю, а другой отстреливаться от свирепого врага. Весьма натурально, что при таких условиях она с первых же шагов отбросили в сторону принесенные с родины обычаи и стали вырабатывать себе совершенно иной уклад жизни. И этот уклад, понятно, стал все больше и больше приближаться к строю жизни чеченцев, кабардинцев, осетин и других коренных обитателей края. А когда страна была уже замирена, то это сближение пошло еще быстрее в виду возникшей совместной жизни и постоянных сношений. Но если путем такого сближения они кое-что потеряли из принесенного с родины, то, наверное, кое-что и выиграли. Ну, да и аборигены страны, нужно думать, немало все-таки приобрели в свою очередь от наших казаков.
