Карпов и правда косился на Олю с нескрываемым отвращением. Но он не растерялся, когда его в этом уличили:
– Видишь, Северова, мы с Ванькой в девятом начали и в девятом бросили, а ты смолишь до сих пор и ещё и радуешься этому.
– А что, курение – это комплекс? – спросила она удивлённо. – Или типа ты весь такой правильный стал?
Карпов пожал плечами, показывая, что ему нет дела до Оли и её курения. И он не собирается обсуждать, каким он стал.
Мы стояли, а Оля курила. Тепло весеннего вечера завораживало, хотелось дышать этим влажным воздухом, пропитанным ароматом черёмухи и столовских булочек.
Послышались голоса ребят и, прежде чем открылась дверь, я заметила, как Оля спешно потушила сигарету и отбросила её, а потом странно проводила взглядом окурок, словно не могла решить, верно ли поступила, выбросив и не докурив.
Вышли несколько наших одноклассников, и Ваня в том числе. Нас сразу заметили, но свои разговоры не прервали, только Гудвин отделился от остальных ребят.
– Ты чего сказал, что мы вернёмся? – спросил Гудвин у Женьки, подходя к нам. – Сказали, школа скоро закрывается, так что продолжение банкета в другом месте, по желанию. Вот решаем, куда податься. – Он кивнул в сторону компании, с которой вышел.
– А пошли в клуб? – предложил бодрый голос Анечки, что вечно сидела на первой парте, но отнюдь не была заучкой. – Девчонки, Женя – пойдём?
Я никогда не дружила с ней. Но она одно время активно клеилась к Ване, и Оля очень осуждала подобное поведение, считая его неподобающим. Уже тогда Северова была уверена, что девушка должна максимально уважать себя и любить, а не увиваться за понравившимся парнем.
Предложение посетить клуб не могло меня заинтересовать в принципе, а от Анечки тем более. Я любила какие-то более вдумчивые мероприятия или, наоборот, более лайтовые, чтоб только свои и никакого пафоса.
– Я пас, – сходу решила я, а потом посмотрела на Женю и Ваню, и ответила Ане: – Может, парни пойдут? – и кивнула на наших спутников.
Было бы чудесно, если б они сейчас спросили у меня что-то типа, дойду ли я сама и дойдёт ли Оля, а потом ушли с Аней. Умом я понимала, что этому не бывать: Северова их сгрызёт, если они решат нас кинуть, и примет это за личное оскорбление.
На моё удивление, ни Ване, ни Жене идея пойти дальше тусить с одноклассниками не пришлась по душе, хоть поначалу Гудвин производил впечатление заинтересованного в продолжении банкета.
– У нас другие планы, ребят, – искренне улыбнулся Карпов, отвечая за всех нас. – Хотим пройтись, поболтать – столько лет же вместе, сами знаете…
Я посмотрела на него искоса и недоверчиво. «Столько лет вместе, сами знаете…» Пффф!
Но странно. Чего это он? Предпочёл провожать нас… Надо заметить, приятно. Только сейчас осознала, что было бы жаль, уйди он с ребятами в клуб.
Ваня и Женя попрощались со всеми, и ребята шумной толпой пошли в сторону гудящего, мерцающего огнями проспекта, а мы остались стоять на крыльце школы.
«Столько же лет вместе, сами знаете…» – стояло в моих ушах ещё долго.
То есть, все знали и видели, что мы – некая компания, в которой постоянно выяснение отношений, но компания от этого не менее устойчива, чем любая другая. Нас было четверо, мы были с первого класса «вместе», но я никогда не смотрела на наше общение под подобным углом.
Можно считать меня занудой, но мне никогда не понять дружеских отношений, основывающихся на чём-то вроде: «Мы столько лет ненавидим друг друга, да мы почти родня!» У меня – не так. С друзьями я дружу, а с теми, кто испортил мне школьную жизнь – я не дружу. Это довольно просто и логично, и я не понимала, как можно видеть ситуацию иначе?
