Но всё равно сейчас не стоило про неё говорить! Теперь всё выглядело ещё более паршиво.
Я уставилась на отворот Женькиного школьного пиджака, чтобы только не смотреть парню в глаза.
– Так и думал, – хмыкнул он. – Можешь бросать своего Артёма, если ты с ним, чтобы позлить меня. Мне, видишь ли, пофиг.
Чтобы позлить его? Надо ж, какое самомнение!
– Отпусти, – я решительно дёрнула плечом, показывая, что мне неприятно, но решение отпускать ли меня, оставалось за Карповым.
– А если нет, то что? – спросил он, и в голосе послышалась знакомая издёвка, которой я даже обрадовалась, поскольку в ней не было злости и холода. Она звучала так привычно, что я успокоилась: всё нормально, всё, как прежде.
Но я не знала, что ответить.
Ничего. Ничего не будет, если он не отпустит меня. К тому же всё равно мне не вырваться, разве что если не зарядить ему коленом между ног, но это как-то уж черезчур, ведь Женька не нёс мне реальной угрозы.
Нерешительно подняла взгляд и уставилась на парня, замерев от удивления. Он смеялся. Вернее, его глаза смеялись. Озорно так, насмешливо, с тенью любопытства.
Неужели думает, что рассекретил меня? Раскусил типа, что влюбилась, и что с Артёмом дружу «для него»?
Я растерянно смотрела на него, и вдруг ощутила, что ненавистные смеющиеся глаза становятся ближе. Медленно, как в каком-то неторопливом сне, Женька наклонялся ко мне, крепко удерживая, а я испуганно втягивала голову в плечи, чтобы хоть как-то сохранять расстояние от его лица.
Больше всего я боялась, что он поцелует. По-настоящему, так, как я пока ни с кем не целовалась и потому замерла и зажмурилась, поняв, что дальше голову втягивать некуда. Этот противный парень, который, как верно всё-таки заметила Оля, испортил мне всю школьную жизнь, мог сейчас в одночасье испортить и личную: не хотелось бы, чтобы первый поцелуй случился именно с ним и именно так. Хотя, про «именно так» – лишнее уточнение. Первый поцелуй не должен был быть с Карповым никогда и никак!
Что он хотел сделать, осталось для меня тайной, поскольку ситуацию спасла Оля, которая взяла и по- простому врезала Карпову по голове учебником по геометрии. Действенный, с первого класса не одним поколением проверенный способ!
Я замерла, услышав удар, а Женька – ощутив его.
Распахнув глаза, я встретилась с его взглядом, хмурым и каким-то разочарованным.
Карпов обернулся на Олю, и та сказала ему недовольно и строго:
– А ну не лапь Ничку! – и пригрозила учебником.
Он отпустил меня тут же, а потом вновь глянул и качнул головой укоризненно:
– Права Элина – детский сад.
Он пренебрежительно фыркнул, отпустил, а потом щёлкнул меня по носу, сказав:
– Расслабься, Ворона! – и пошёл быстрыми шагами прочь, в сторону, куда ушла Фокина.
В тот день я впервые заподозрила, что что-то не так. С Олей. Она отнюдь не походила на «детский сад», если только дело не касалось Карпова… Странная догадка, что это она могла влюбиться в него, а не он в меня, осенила меня в тот вечер, но я так и не озвучила её никому, решив выждать и понаблюдать.
В ту ночь мне впервые снился Женька. И там, во сне, он всё же поцеловал меня. Странно, но это не вызвало жгучего разочарования первым настоящим поцелуем. Может быть, как раз потому что «настоящим» он не был, раз лишь приснился в странном сне.
9. Глава 8
После того непонятного сна я долго валялась в кровати и смотрела в потолок, по которому то и дело пробегали отсветы фар проезжающих по улице машин.
