Для меня и сейчас это остается загадкой.
Также, как и его брат, Александр, мой отец всегда выглядел подтянутым, элегантным, будучи необыкновенно чистоплотным. Ходил он обычно в популярных для того времени брюках-галифе. Он никогда не ругался, не кричал, за всю свою жизнь слегка пьяным я видела его только раз. Хотя курил он много. Обычно он курил папиросы «Беломор Канал», либо «Казбек», последние лежали в красивых коробочках, с изображением черного силуэта лошади и всадника, несущегося на лошади.
Отец имел абсолютный слух и хорошо пел. У него также была феноменальная память, врожденное чувство собственного достоинства и умение аргументировать, что всегда делало его центром и авторитетом в любой группе или обществе, где шла дискуссия.
Будучи уже далеко за семьдесят, он возглавлял городское общество «Знание» и читал лекции о международном положении, при этом не пользовался никакими шпаргалками и держал в голове сотни цифр, умело приводя их при доказательстве своих аргументов.
И когда его заслали в далекую глухую сибирскую деревню в 50 километрах от железной дороги «поднимать Советскую власть», вместо продвижения вверх по служебной лестнице, я его спрашивала:
– Почему мы живем в этой глуши? Хотелось бы получше жить. – Я уже понимала, что это значит, жить получше.
– Понимаешь, дочь, для меня комфортабельной и счастливой является такая жизнь, когда я могу говорить правду. Неважно, где и как я живу, – отвечал отец.
Но я продолжала задавать вопросы:
– А что? В другом месте ты не мог бы говорить правду? – Спрашивала я.
– Получается, что так, – отвечал он.
Эти его слова о правде на всю жизнь врезались в мою память и служили мне своеобразным слоганом, который я всегда вспоминала, когда нужно было либо выбрать правду, либо промолчать, чтобы сделать жизнь более комфортабельной в житейском смысле слова, и я обычно говорила правду, навлекая на себя всевозможные неприятности, но при этом всегда чувствовала себя счастливой.
Да, отец был прав: совершенно верно, только следуя правде, человек чувствует себя счастливым.
Будучи еще подростком, я долго думала над его ответом, не понимая отчего же только в той далекой сибирской деревне он имел возможность следовать правде?
И спустя много лет ситуация для меня немного прояснилась.
Прежде чем переехать в Сибирь наша семья, состоящая из 4-х человек: родители и я с сестрой, на полтора года младше меня, жили в одном из промышленных уральских городов. Отец очень серьезно и ответственно относился к своей работе секретаря райкома.
Дома его почти никогда не было, также он часто бывал в разъездах. А если по счастливому стечению обстоятельств он находился дома, то все время читал какие-то книги, занимаясь самообразованием.
И мама часто говорила ему:
– Ну, Федя, отвлекись хоть на минутку от чтения! Давай пообщаемся.
И тогда отец отвлекался, и они вели бесконечные беседы о чем-то о своем. А своим для них было государство. И много говорили они именно о государственных проблемах.
В то Советское время партийные городские власти координировали и контролировали работу всех городских предприятий. Отец, будучи очень скрупулезным человеком, обнаружил какие-то неувязки в документах одного крупного машиностроительного завода и начал тщательно знакомиться со всей документацией, интуиция и некоторые факты ему подсказывали, что у руководства завода находилась шайка воров и мошенников, деятельность которой покрывалась властями города.
