– Почему ты пришёл? – всё-таки спросил Маг.
– Что значит почему? – явно не понял Уилкинс.
– Тебе в самом деле хочется меня видеть или это у тебя такая вежливость?
– Мне в самом деле хотелось тебя навестить. Я что-то не понимаю. Я тебе мешаю? Я слишком навязчивый? Так ты извини, я могу уйти, – и Джеймс поспешно поднялся со стула, на который он уже успел усесться.
– Нет, стой. Подожди. Прости. Ты мне не мешаешь.
– Объясни, я не понимаю. Правда, – доктор выглядел растерянным.
– Разве я не преступник?
– Тебя ведь освободили.
– Я стрелял в Бретта. Он твой начальник. И сосед. И мне даже показалось, что вы подружились.
– Это сложно назвать дружбой, но я пытаюсь, – улыбнулся Уилкинс. – Я знаю, что ты в него стрелял. Меня там не было, но Себастьян мне всё объяснил. Я понимаю, почему ты так поступил. И потом Алмош рассказал о том, что произошло на корабле. Ты столько пережил. Я не мог не навестить тебя.
– Спасибо. И прости за недоверие. Понимаешь, я не привык к такому. Ты пришёл ко мне бескорыстно, и мне это странно. Я везде ищу подвох.
– Ну и дурак. Извини.
– Нет, ты прав. Я действительно дурак, – улыбнулся Джулиан.
– Ой, я совсем забыл! Я же принёс тебе пирожное! – Уилкинс полез в свой чемоданчик и достал бумажный пакет. – Держи!
– Спасибо большое.
– На здоровье. Мы же друзья.
«Друзья?» – так и хотелось переспросить Джулиану, но он промолчал. У него никогда не было друзей. Нет, попытки были. Был парень, который тоже работал на Графа. У них с Магом были схожие интересы, им нравилось общаться и проводить вместе время. А вот Адаму это не понравилось. Парню пришлось уехать на юг, и Джулиан понимал, что никогда больше не видеть своего друга – это минимальная цена за его жизнь. Была девушка, которая нравилась Магу. Всё повторилось. Ей пришлось покинуть страну, а не просто уехать из города. Джулиан понимал, что дружба – это привилегия не для него.
– Помнишь, о чём мы с тобой договаривались? – спросил Уилкинс.
– О чём?
– Что будем вместе ходить в театр и на концерты.
– Ах да, помню.
– Так вот. Обязательно будем.
– Алмоша надо будет с собой взять.
– Алмоша? Ты думаешь, ему нравится театр? Мне кажется, он не из тех людей, кто любит культурные развлечения.
– Мне кажется, ему понравится. Смотря, какой это будет спектакль.
– Ну, может быть. Тебе виднее. Мне кажется, что Купер вот пошёл бы с нами. Или Лина. Но не Алмош. И не Нэд.
– Вы что тут как бабы сплетничаете? – послышался голос Алмоша со стороны двери.
– С чего ты такое подумал? – подскочил Уилкинс.
– Услышал, как ты перечисляешь всех сотрудников отдела.
– Не сердись, господин начальник, – проговорил Джулиан. – Это мы с Джеем рассуждали, кто из вас пойдёт с нами в театр.
– Куда?
– Джей, ты был прав. Алмош даже не знает такого слова – театр.
– Вы у меня оба сейчас получите. Знаю я, что такое театр!
– Так ты с нами пойдёшь?
– Делать мне больше нечего. Вот, – и Алмош протянул Джулиану связку бананов. – И я с врачом твоим поговорил. Завтра выписываешься. Под мою ответственность.
Перед выпиской лечащий врач Джулиана сам пришёл к нему в палату.
– Ну, что, молодой человек, – проговорил он, – я сказал вашему другу, что вам противопоказаны любые сильные переживания.
– Моему другу? Доктору Уилкинсу? – переспросил Маг.
– Нет. Сыщику. Алмошу.
– А почему вы решили, что он мой друг?
– Молодой человек, он уже второй раз приносит вас в клинику на руках, а потом вламывается в мой кабинет и орёт, чтобы я поставил вас на ноги. Да я ему целую лекцию прочитал о том, как вам помогать, а он слушал и не перебивал. Как же я ещё должен его называть, скажите-ка мне?
