Я разлила по тарелкам суп и, обращаясь к гостю, сказала:
– Уважаемый Сергей Есенин, надеюсь, моя стряпня вам понравится.
Игнат поперхнулся супом, покраснел и забормотал:
– Я, кажется, забыл вас познакомить… Это, Аня, товарищ мой школьный. Его и правда зовут Сергеем, но по фамилии он Терещенко. А это, Серёга, домоправительница моя, Анюта.
Серёга изобразил вежливый кивок:
– Да, я уже это понял. Очень приятно познакомиться.
– Лучше начинайте знакомиться с моим кулинарным талантом. Для меня самое приятное – когда гостям угощение нравится.
Только уселись – звонок в дверь. Я помчалась открывать. На пороге стояло небритое мурло с недобрым взглядом.
– Вам кого? – пролепетала я.
– Игната позови.
– Игнат Михайлович, к вам! – крикнула я в сторону кухни.
Но друзья так увлеклись обедом, что не услышали меня. Я не знала, что делать: звать хозяина отсюда – бесполезно, не услышит; оставить небритого здесь и побежать в кухню – боязно. Вдруг этот человек с плохими намерениями явился? А захлопнуть дверь перед его носом – правила приличия не велят.
И что же мне теперь делать?
Посетитель сам решил вопрос. Он отодвинул меня с дороги и пошёл в кухню. Я обомлела: что-то будет?..
Но Сергей с Игнатом встретили его радостно. Ну, или почти радостно.
– О-о, Кирюха пришёл, смотри-ка! Хвалишь нас, видать, раз к обеду попал! – радостно кричал Сергей.
– Проходи, Кирилл, мы только-только сели обедать, – вторил ему Игнат.
– Игнатушка, а что это за чувырла мне дверь открыла?
– Это домработница моя, Аня. Вот, кстати, и она. Анечка, хватит обеда на троих?
– Даже на пятерых. Сейчас накрою.
Я бросила на стол ложку-вилку, схватила тарелку, налила суп из кастрюльки на плите, понесла его к столу. И совсем уж было собралась поставить тарелку на стол перед новым гостем, да вот незадача: запнулась, рука дрогнула, и весь суп вылился на очень приличный костюм этого Кирилла.
Он сначала даже ничего не понял. А когда понял, заорал так, что даже Серёга с Игнатом притихли. А я так и вовсе голову руками закрыла.
Кирилл стоял посреди кухни и самозабвенно кричал, не выбирая выражений, а нежный овощной супчик тем временем грустно стекал с его штанов на кафельный пол. Я схватила кухонное полотенце, стала промокать его намокшую одежду, тихонько бормоча: «Простите, простите, ради бога, не со зла, нечаянно вышло…»
Он грубо оттолкнул мою руку с полотенцем и обернулся к стонущему от смеха Сергею:
– Ну, и как я теперь домой пойду?
Сергей только развёл руками и залился пуще прежнего, а Игнат сказал:
– Не переживай, я тебе сейчас что-нибудь из своего гардероба подберу, а костюм твой Аня завтра в химчистку снесёт, будет как новенький. Да, Анечка?
Я с готовностью закивала так энергично, что по кухне от этого даже ветерок прошёл.
– Нет! – снова заорал этот ненормальный Кирилл. – Никаких Анечек! Ещё не хватало… Ты эту свою Квазимоду даже близко ко мне не подпускай, договорились? И сейчас убери её с глаз долой!
Игнат кивнул мне. Я всё поняла и вышла из кухни, по пути сдвинув стул Кирилла назад. Немного, где-то на вершок.
Когда я из кухни вышла, он успокоился и вознамерился сесть на место. Но место-то уехало, а он не знал! Ну, и сел мимо стула. Серёга с Игнатом грохнули в два голоса, Кирилл затрубил раненым мамонтом, а я удовлетворённо тряхнула кудряшками и ушла наверх, в свою комнату. Села у окошка и стала глядеть вдаль, на линию горизонта. Говорят, так глаза отдыхают.
