– К Гавриилу Лопырёву сходи, – неожиданно предложила Агафья. – Его сын Влас Васеньку моего арестовал. А Влас этот сейчас большой властью облачён в Самаре и по улицам гоголем ходит.
Андрона смутили слова богородицы, но не надолго. Он быстро взял себя в руки.
– Откель эдакие вести у тебя, Агафья? – спросил он. – С чего ты взяла, что сын Гавриила, пропойца и бестолочь, вдруг властью возобладал и в начальство вышел?
– Об этом чуде, наверное, только ты не ведаешь, Андроша, – обнажила в улыбке редкие кривые зубы богородица. – А я вот в Самару сходила, всего лишь на базар зашла и всё, что почём, вызнала.
– И что ты предлагаешь? – насторожился Андрон. – К Гавриле идти, чтобы в ноженьки ему пасть? Ведь Лопырёв сейчас возгордился и нос воротит от корабля нашего.
– А ты сходи к нему, не побрезгуй и попроси? – потребовала Агафья. – Денег дай, ежели попросит. Сколько захотит, столько и отмерь. Сейчас деньги в хлам превращаются, и нечего больше при себе хранить их.
– Ишь ты, уже приказы мне отдаёшь, Агафья? – осклабился Андрон. – И чего же ты мне предлагаешь, овца безмозглая? А на что мы жить будем, деньги порастратив? Золото начнём проедать и проживать, так, что ли?
Лицо богородицы вытянулось и изменилось до неузнаваемости.
– Ты пойдёшь и сделаешь так, как я тебе говорю, Андроша, – просипела она чужим, изменившимся до неузнаваемости голосом. – Иначе… – Женщина порывисто вздохнула. – Иначе ты пожалеешь, что не послушал меня. О-о-очень сильно пожалеешь, Андроша…
Георгий Стрельников сначала не решался навестить дом купца Горынина. Он всё надеялся, что Евдокия занята работой в доме и не может выбрать минутки для короткого с ним свидания. Со слов девушки он знал, как загрузила её работой Куёлда, и… Уже неделя прошла, а пригласительной весточки от любимой всё не было, и это насторожило и встревожило Георгия.
Для визита к купчихе он выбрал выходной день. Отоспавшись после поездки, он тщательно привёл себя в порядок, так как знал со слов Евдокии об отвратительном характере Куёлды и то, что кого попало, в дом она не пустит. Шансы напроситься в дом к купчихе, конечно же, были невелики, но…
Облачившись в костюм и осмотрев себя со всех сторон в зеркале, Георгий остался доволен своим внешним видом. Перекрестившись и прочтя молитву, он вышел из дома.
Остановив на улице извозчика и воспользовавшись его услугами, он подкатил к дому Горыниных и постучал в калитку.
– Кто там? – послышался грубый окрик откуда-то из глубины двора. – Гостей не ждём и никого пускать не велено!
– А ты открой, братец, – попросил Георгий. – Не через забор же нам с тобой разговаривать.
Минуту спустя калитка открылась, и в проёме возник широкоплечий бородатый мужик с хмурым лицом и сведенными к переносице бровями.
– Мне бы горничную вашу повидать, Евдокию? – сказал Георгий. – Позови её ко мне, мил человек.
Мужик долго вглядывался в лицо Георгия, а потом, расплывшись широчайшей улыбкой, воскликнул:
– Батюшка, ты ли это? А я ведь совсем без бороды и не узнал тебя.
– Действительно, я сам себя не узнаю, в зеркале видя, – ухмыльнулся Георгий, тоже узнав бывшего прихожанина.
– А ты куда же подевался, батюшка? – воскликнул мужик. – Мы уже всякое-разное думали… Даже то, что скончался ты скоропостижно.
– А я вот жив, как видишь, Егор, – вздохнул Георгий и перекрестился. – Только от сана отказаться пришлось. – Увидев, как у мужика глаза полезли на лоб, он добавил: – И не спрашивай, почему, просто так мне понадобилось.
