Не раздумывая, девочка ответила тонким голоском:
– Там наш секрет. И если я расскажу, то он уже не будет секретом.
– Умничка! – воскликнул Кузнечик, наблюдая за негодованиями Виктора. – Один – ноль в пользу команды Кузнечика.
– Хотя в углу у него гора грязной одежды. Это не секрет. И когда к ней подходишь слишком близко, приходится делать так.
Агата демонстративно зажала нос двумя пальцами и отвернулась в сторону, заставив засмеяться даже Стивена. Только Кузнечик предпочел промолчать, опустив взгляд.
– Один – один. Команда рыжих уже не впереди, – самодовольно добавил Виктор.
Следующий вопрос Агате пришлось задавать Элизабет.
– А что ты пишешь в книжке?
На круглом лице девушки проступил румянец. Заметив возрастающее любопытство, она приняла непонимающий вид:
– О чем ты, солнце?
– О твоей книжке, в которую ты каждую ночь что-то пишешь?
– Не знал, что ты ведешь дневник, – вмешался Ким.
– Это вовсе не дневник, а нечто иное.
– Значит, факт существования этой «книжки» ты уже не отрицаешь? – самодовольно подытожил он, глядя на попытки сестры оправдаться.
– Хорошо, – девушка не знала, что можно придумать. – Однажды, когда я разбирала коробки, я обнаружила записную книжку и несколько ручек. Я рискнула оставить их себе, ничего не рассказав вам. Извините, но для меня это был настоящий клад. Нам за все время письменные принадлежности выпадали лишь три раза.
– Мы тебя не виним, – успокаивал ее Льюис.
– И все же, что ты там пишешь? – полюбопытствовал Кузнечик. – Любовные послания?
– Вовсе нет! – лицо Элизабет залилось краской. После недолгого молчания она прошептала. – Стихи.
Стихи? Она поэт?
– Неужели? Весьма похвально. И этого вовсе не нужно стыдиться, – позволил высказаться себе Льюис.
– А ты можешь прочитать что-нибудь из них? – неожиданно для всех к разговору присоединился Стивен, чем обратил на себя не один удивленный взгляд.
– Тебе и правда интересно? – неуверенно осведомилась Элизабет.
В ответ Стивен кивнул, добавив:
– Мне никогда не приходилось слышать стихи. Даже не совсем уверен, что правильно понимаю, как они выглядят. Нам говорят, что поэты – это люди с определенными отклонениями психики, которые только тратят время зря.
–По-твоему, у Лиз проблемы с головой? – в голосе Виктора послышались нотки раздражения. Стивен готов был поклясться в тот момент, что им явно не суждено однажды стать друзьями.
– Я совсем не это имел в виду.
– Давайте прекратим этот разговор, – выступил Льюис. – Если Элизабет захочет, она прочтет плоды своего творчества.
– Но я думаю, что она пока не готова к этому. Верно? – сурово добавил Виктор, и Элизабет с облегчением выдохнула.
– Ох, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Лиз и Викторе! – театрально вскинул руки к потолку Кузнечик.
– Когда ты перестанешь нести чушь? – раздраженно прервал его Виктор.
– Прошу, не ссорьтесь. И давайте продолжим. Все согласны?
Возражений не нашлось, но Стивена переполняло негодование.
Интересно, а она позволит посмотреть стихи позже?
– Как символично, – заметил Ким, когда горлышко бутылочки остановилось напротив Стивена.
Радости и смятению Элизабет не было предела. Слишком очевидно, что у девушки было очень много вопросов, которые она спешно начала перебирать. Некоторые из них Лиз произносила шепотом: «Какое там небо… Что носят люди… А как они развлекаются…». Каждый из них был связан с жизнью на поверхности. Наконец, девушку осенило:
