Агора. Попаданцы поневоле - страница 7



Маркон стер с обезображенного лица гримасу, служившую ему улыбкой, и, отдав воинское приветствие начальнику, направился к выходу.

Он был уже в дверях таблинума, когда Тит обратился к командиру гарнизона с просьбой

– Центурион, разреши мне поехать с охотниками, хочу немного развеяться, свое дежурство я сдал Скавру и на завтра свободен, а через день мы вернемся.

Цессий Эмилий Лонг несколько скептически посмотрел на своего заместителя, но потом милостиво махнул рукой со словами:

– Ну, поезжай, если хочешь, развлекись, но, чтобы послезавтра к утру ты был в крепости.

Центурион отпустил Тита, здраво рассудив, что тому будет лучше провести свой свободный от службы день в седле на свежем воздухе, чем хлестать дешевое поило в ближайшей таверне в компании сомнительных девиц.

Опцион собирался недолго, вместе с парнями из ауксилии он оседлал лошадь и, перепоясавшись мечом, набил переметную суму нехитрой снедью. После чего присоединился к всадникам из охотничьей партии.


Опцион Тит по прозвищу Лупо

Опцион Тит Лупо, считал, что в его жизни никаких значимых событий произойти уже не может, всёосталось в прошлом.

Несмотря на ещё довольно молодой возраст, Титу едва минуло двадцать пять, перспектив у него не было никаких. За четыре года службы в гарнизоне он свыкся с этой мыслью окончательно.

Осознав себя вечным опционом, вплоть до самой отставки, ему ничего не оставалось, как приспособиться к ситуации. Этот дикий край стал краем или, скорей, крахом его карьеры.

А как все хорошо начиналось…

Впрочем, пожалуй, нет. Все начиналось не очень.

В армию Тит загремел не совсем по доброй воле, просто простоватого, провинциального парнишку, к тому же оставшегося круглым сиротой, подпоил в таверне ушлый вербовщик.

Однако оказавшись под орлами легиона, пусть и таким способом, он воспринял случившееся стоически.

– На всё воля богов, – думал про себя Тит- мы лишь игрушки в их руках, и нити судеб никому не ведомы.

Вся прежняя жизнь научила его стойко выносить удары судьбы и полагаться только на самого себя.

Тит Лупо был незаконнорожденным сыном богатого землевладельца от связи с домашней рабыней. Когда его мать надоела своему хозяину, он выгнал ее из дома и отправил работать в эргастерий- поместную мастерскую, где она проводила все дни, горбатясь за ткацким станком. Тит же рос, как сорняк, с такими же несмышленышами, вечно голодный и часто битый старым и уже не на что негодным надсмотрщиком, который выполнял обязанности воспитателя двуногого молодняка.

Когда он немного подрос, его послали пасти скот в компании мальчиков постарше, там ему тоже приходилось не сладко – нужно было ежедневно отстаивать свое место под солнцем, не давая себя в обиду. Тит вырастал волчонком.

Наверное, он так бы и остался рабом и вечно бы гнул спину в поле под бичом надсмотрщика или надрывался на прессе в давильне, если бы не смерть родителя, точнее завещание, составленное им незадолго до кончины. По одному из пунктов этого завещания Тит и его мать получали свободу.

Он не знал, что подвигло отца сделать это, но факт оставался фактом.

Тит очень хорошо помнил тот день, когда его с матерью вызвали в контору управляющего и нотариус в присутствии свидетелей зачитал им волю покойного.

Они не получили ничего от состояния умершего, даже жалкой медной монетки, только скрученный пергаментный свиток, который стоил для него, как он сейчас понимает, больше всех богатств этого мира – акт об освобождении.