Читать онлайн Олег Новиков - Агора. Попаданцы поневоле

– О, боги, что за проклятая ночь, – ворчал центурион Цессий Лонг, ворочаясь с боку на бок на жесткой армейской койке.

В непогоду у старого ветерана всегда ныли давнишние раны.

– Непогода, хм, – назвать непогодой, то что творилось за окнами, – это не сказать ничего.

Снаружи бушевал ураган, какого в здешних местах не видели с начала времен. Ливень лил как из ведра и сопровождался чудовищными раскатами грома. Молнии освещали землю так часто, что смертным начало казаться, будто небожители или обезумевшие титаны, решили устроить гонки на своих огненных колесницах, выбрав в качестве ипподрома само небо.

Порывы ветра, словно руки невидимого чудовища, срывали грубо подогнанные ставни и двери хозяйственных построек, насмерть пугали скотину в хлевах и едва не оторвали крышу гарнизонной казармы.

Дождь сменялся градом, град дождем и, казалось, этому не будет конца.

Проведшему всю жизнь в войнах и походах старому центуриону пришлось видеть не только сражения и бесконечные марши военных колонн. Он много где был и немало повидал на своем веку. Как всякий бывалый человек Цессий Эмилий Лонг хоть и опасался опасностей, исходивших от людей, но все они были, в принципе, предсказуемы, куда больше его страшили капризы стихии, когда всё в руках богов, а от воли жалких смертных почти ничего не зависит.

В бытность свою он, побитый судьбой ветеран, испытал столько событий, что иному и на десять жизней вперёд хватило бы.

Дважды попадал в шторма на Внутреннем море, где грузовые гаулы, перевозившие военное имущество и солдат, бросало словно скорлупки из стороны в сторону. Тогда его жизнь, зависев от прихоти волн, висела на волоске, а грозный повелитель океанов Нептун, как бы в насмешку, играл утлыми корпусами кораблей.

Видел он и извержение вулкана с завораживающими потоками огненной лавы. Не единожды ощущал на своей шкуре горячие бури песков и их страшную заунывную песнь; знающие люди говорили, что чёрные духи пустыни поют её обречённым на гибель…

Да, что там говорить, многое повидал старый Цессий Лонг, но то, что началось вчера вечером, не было похоже ни на что, ранее им виданное.

Странность происходящего выражалась даже не в самом урагане, хотя надо отдать должное силе и мощи гнева небожителей, поразительно было другое – его одномоментное стремительное начало, сопровождавшееся необычным явлением природы.

Ещё вчера вечером ничего не предвещало непогоды: ни единого облачка в небе, не было и намека на ветер, способный пригнать тучи. Лучезарный Гелиос только намеревался укрыть свой солнечный диск за кромкой леса на западе, как вдруг…

Среди всей этой безмятежности, словно бы из ниоткуда, на небосклоне возникла темная точка, разраставшаяся с каждой минутой и вскоре образовавшая огромный радужный столб, казалось бы, зависший прямо над их головами. Справедливости ради, надо сказать, это было завораживающие зрелище, ничего подобного никто здесь ранее не наблюдал.

Однако не прошло и четверти часа, как столб превратился в гигантскую воронку, а потом…

Всё, что случилось потом, тоже плохо поддавалось объяснению: небо потемнело до черноты настолько внезапно, что можно было подумать, будто кто-то из богов задул светильник ещё высоко стоящего солнца, а затем послал сильнейший ветер и дождь, сопровождавшийся громом, походившим скорее на удары молотов по наковальне, чем на привычные раскаты.

К счастью, это небывалое природное явление не могло продолжаться вечно, к утру ураган стал выдыхаться, порывы ветра ослабели, хотя гроза по-прежнему продолжалась.

Мучаясь от бессонницы, старый служака, преодолевая ломоту во всем теле, усилием воли заставил себя встать с кровати и, ополоснув лицо холодной водой, размял затёкшие мышцы, после чего почувствовал себя немного лучше.

Несмотря на пелену дождя, за окном уже начал брезжить рассвет, и темнота ночи медленно, как бы нехотя, сменилась серой дымкой наступающего сумрачного утра.

Сбросив с себя остатки сна и негромко чертыхнувшись, центурион с явной неохотой обулся и, накинув поверх грубой солдатской туники толстый шерстяной плащ, спустился во двор.

– Что же, если уж встал, нужно проверить караулы, – пробормотал он себе под нос. С этими словами набросил на голову капюшон и шагнул из-под козырька у входа в стену воды, потоком низвергающуюся с небес.

Порывы ветра немилосердно трепали полы одежды и норовили забросить холодные капли в лицо, но ничто уже не могло поколебать его решимость.

Громко чавкая подошвами армейских калиг по раскисшей от дождя земле, центурион выбрался на мощённый камнем плац и, кое-как очистив обувь от налипшей грязи, в отвратительном настроении двинулся к своей цели.

Однако едва дойдя до первого поста, Цессий Лонг понял, что происходит что-то совершенно непонятное – нигде не было видно часовых. Ни на стене, ни под навесами сторожевых вышек он не заметил человеческого присутствия.

– Я не понял, – окончательно выходя из себя и поминая на каждом шагу всех богов и демонов подземного мира, рычал центурион. – Где эти скоты? Куда попрятались? Наверняка забились под крышу в тепло. Эх, и отведают они сегодня палки.

С этими словами разъярённый от праведного гнева офицер направил свои стопы к одинокой воротной башне, рядом с которой сиротливо притулилась караулка.

Закипев как медный котелок, он пинком открыл тяжелую дверь и, словно продолжение урагана, бушевавшего на улице, ворвался внутрь помещёния.

Там он и обнаружил своих солдат.

Почти весь дежурный десяток с растерянным видом жался к жаровне, то ли пытаясь просушить намокшую одежду, то ли найти у огня защиту от неведомых сил повелителей ночного неба, пославших им в наказание погодный катаклизм.

Их вид привел Цессия Лонга в бешенство.

– Грязные ублюдки, неженки, выкидыши ослицы…– свирепея и брызжа слюной заорал центурион. – Прибью!

Вне себя от ярости, он выхватил из жаровни железную кочергу, готовясь обломать ее о чью-нибудь незадачливую спину.

Проклиная и понося последними словами свое воинство, Цессий замахнулся на первого попавшегося бедолагу своим импровизированным орудием, как вдруг раздался страшный, невиданной силы, раскат грома, и вслед за ним послышался треск. На крышу караульного помещёния с грохотом обрушилось вырванное с корнем могучее дерево, его массивный ствол разметал черепицу и, проломив кровлю, застрял меж балок.

От неожиданности все находившиеся внутри инстинктивно втянули головы в плечи, включая их грозного командира, который, отбросив кочергу, схватился за висевший у него на шее серебряный амулет-оберег.

На миг показалось, что массивные перекрытия здания не выдержат и погребут под собой людей, но, к счастью, стропила оказались сработанными на совесть.

Устыдившись своей минутной слабости, центурион быстро пришёл в себя и, открыв рот, хотел было продолжить разнос, но новое, ещё более жуткое громовое сотрясение и засверкавшие вслед ему молнии заставили его вновь вцепится в оберег.

Центурион не на шутку напугался.

– О, боги, смилуйтесь, – мысленно начал молиться он, – дайте мне пережить эту бурю и спасите меня от грома и небесного огня.

Цессий тщетно пытался вспомнить хоть какие-нибудь молитвы, которым его учили ещё в детстве, но в голову, как назло, не лезло ничего, кроме площадной брани.

Ко всему прочему он поймал себя на мысли, что у него предательски подрагивают коленки, как у какого-то молокососа из новобранцев перед первым боем или первым походом в солдатский бордель.

– Проклятье, лишь бы никто не заметил, – мысленно произнес он, пытаясь унять нервную дрожь. – Только бы не увидели солдаты, – но, бросив косой взгляд на своих бойцов, он слегка успокоился.

Его воины, вчерашние деревенские парни из полудиких селений не так давно приобщенных к цивилизации и обреченные судьбой на двадцатилетнюю гарнизонную службу в отдаленных крепостях, типа этой дыры, были напуганы куда больше его.

Некоторые из них шептали молитвы своим варварским божкам, а кто-то даже взывал к духам неба и демонам подземного царства, и все без исключения теребили свои родовые обереги.

Сказать по правде, сам центурион, хоть и носил амулет, но излишними суевериями не отличался, однако богов побаивался и почитал, периодически принося им жертвы, стараясь умилостивить небожителей.

Напрягая все извилины и роясь в закоулках своей памяти, он, наконец, вспомнил обрывки гимна верховному божеству, которые слышал в храме.

–О Юпитер! Громовержец, отец всех богов, владыка неба и всего живого, смилуйся над нами, – мысленно взывал к небесам Цессий Лонг. – А я в благодарность принесу тебе в жертву ягненка…

Однако не успел он закончить свою мысль, как небо вновь разразилось громом небывалой силы, и в без того развороченную крышу ударила молния.

Несколько солдат упали ниц, прикрыв головы руками, а центурион, справившись с секундным страхом, вдруг осознал, что это знак свыше, что, может быть, сам бог услышал его, и с опаской попытался продолжить свое мысленное общение с верховным владыкой небесного мира.

– О, прости меня, величайший, ты очень убедителен! Один ягненок – это не достойная жертва для тебя! клянусь добавить к нему самую жирную овцу и ещё… Проклятье, чтобы ещё добавить, – как назло в голову ничего не лезло, но внезапно его осенило:

– Я добавлю черного петуха, да, да самого голосистого черного петуха, какого найду в округе, только смилуйся над смертными, о всемогущий!

Быть может, и в самом деле боги услышали его молитвы или Юпитер польстился на обещания щедрых даров, а может, просто им надоело горячить своих небесных скакунов, только гроза внезапно прекратилась, словно её и не было.

Небо резко просветлело, и на востоке забрезжил рассвет.

Возблагодарив небожителей, Цессий облегченно выдохнул и быстро пришёл в себя, после чего, постаравшись придать своему лицу устрашающий вид, резко обратился к ещё не отошедшим от шока караульным.

– Вы ещё здесь, песье отродье, – грозно рыкнул центурион, – дождика напугались, твари?! А ну, живо по местам! Я за вас службу нести буду? – с этими словами он вновь подобрал валявшуюся рядом кочергу, но в ход ее не пустил, лишь демонстративно помахал ею перед носом все ещё робевших солдат.

– Все ещё не на шутку напуганы, – подумал он. – Да, не дай нам боги пережить ещё одну такую ночь, тут и бывалые ветераны теряют присутствие духа, а эти вообще молокососы. Кстати, о ветеранах, где их десятник? Где этот старый пропойца Скавр?

Однако он не успел ещё спросить о причине отсутствия старшего караула, как напуганные его грозным видом солдаты буквально ломанулись к выходу из помещёния, перевернув на своем пути скамью и пару табуретов. Сверкали только пятки их грубых подкованных гвоздями калиг.

Центурион Цессий Эмилий Лонг и повседневные заботы

Формально пограничный гарнизон, которым ныне командовал Цессий Лонг, охранял северные рубежи государства от набегов варварских племен.

Впрочем, некогда так и было.

Многочисленные, порой неведомые народы, живущие среди лесов и предгорий Атласских гор, ещё совсем недавно доставляли немало хлопот мирным поселенцам, пожелавшим переехать в эти отдаленные области из перенаселенных внутренних районов Румелийской республики.

Многие безземельные крестьяне тогда польстились на дармовые участки и посулы в виде подъемных денег. Только вот большая часть денежных средств, выделенных переселенцам, осела в казне наместника провинции и чиновников рангом поменьше, а несчастные бедолаги вынуждены были сами поднимать свои наделы, при этом страдая от не в меру агрессивных соседей. Так продолжалось более десятка лет.