– Выше златой Афродиты нет богини, и ни Гере, ни Афине ее не превзойти. Ведь Афродита – это самое сильное желание, а от желания рождается все, ведь охота пуще неволи…
Когда минуло тридцать два года, Приам подумал, что срок, определенный Парису оракулом, миновал, и он, уже ничего не опасаясь, послал за ним и вернул его, ведь он любил сына.
Согласно Филострату, Александра возненавидели все троянцы, он не был хорош в бою, хоть видом был весьма красив, с пышными волосами, приятным голосом и обходительными манерами. Он мог сражаться всякими способами, но предпочитал лук и в стрельбе из него не уступал самому Пандару. Он любил носить шкуру барса и, подобно Аполлону, не выносил ни малейшей грязи на волосах или коже даже во время сражения, чистил до блеска ногти на пальцах. У него был чуть крючковатый нос, очень белая кожа, одна бровь немного выступала вперед.
Большинство склоняются к тому, что Приам не умертвил новорожденного сына от Гекубы, но приказал рабу Агелаю отнести его на склон горы и убить. Мягкосердечие Агелая не позволило ему воспользоваться верёвкой или мечом – он просто оставил ребёнка на горе Иде. В подтверждение того, что он все-таки выполнил повеление Приама, Агелай принес царю отрезанный собачий язык, и потому говорят, что Агелая подкупила Гекуба, чтобы он не убивал Париса.
Брошенное дитя, согласно Ликофрону и Элиану, стала вскармливать медведица и кормила его в течение пяти дней, или, как говорят некоторые – в течение года.
Говорят, через некоторое время Агелай пришел туда, где оставил ребенка и увидел, что тот жив и невредим. Принеся к себе домой ребенка в котомке, Агелай стал его воспитывать, как своего, назвав мальчика Парисом потому, что похожим словом называлась котомка. Когда Парис подрос, он выдавался среди других юношей своей красотой и силой. Он отбивал пиратские набеги и защищал стада овец, и за это его прозвали Александром (защитник мужей).
Юный Парис пас идейские стада, и в это время его первой возлюбленной стала дочь бога троянской реки Кебрена (или Эния) нимфа Энона, искусная во врачевании, которому она, будучи совсем маленькой, научилась у Аполлона, когда он служил у Лаомедонта.
Овидий в «Героидах» приводит письмо Эноны к Парису, в котором она попрекает своего возлюбленного:
– Знатен ты не был еще, но я и тогда не гнушалась, – дочь великой реки, нимфа, – союза с тобой. Сыном Приама ты стал, но – стесняться нечего правды! – Был тогда ты рабом, и раба, нимфа, взяла я в мужья… Тополь, я помню, стоит на речном берегу над водою, есть и поныне на нем в память мою письмена. Тополь, молю я, живи у обрыва над самой водою и на шершавой коре строки такие храни: «В день, когда сможет Парис дышать и жить без Эноны вспять, к истокам своим, Ксанфа струя побежит». Ксанф, назад поспеши! Бегите, воды, к истокам! Бросив Энону свою, дышит Парис и живет.
В это «пастушье» время Парис по непререкаемой воле Мойры Лахесис и по распоряжению Зевса стал судьей первого на земле конкурса красоты, в котором участвовали три бессмертных обитательницы блистательных высей Олимпа.
