Всхлипнув от отчаяния, от вновь нахлынувшей боли и привкуса стыда, отшатнулась в сторону печи, покосилась на тело старика, потом вдруг метнулась обратно к Киру и вцепилась в него руками, зарыдав. Он обнял ее, начал поглаживать по спине, шепча низким голосом успокоительные слова и поглаживая вздрагивающую спину длинными пальцами. В душе его шевелилось какое-то незнакомое прежде чувство, он не мог идентифицировать его, но понимал, что с этой девушкой все не так просто. Ему раньше и в голову не могло прийти, что неграмотная простолюдинка может привлечь его внимание настолько, что ему захочется искать ее общества, говорить с ней, учить ее. Возможно, все потому, что он всегда мечтал о младшей сестре? Но сестер не целуют таким образом, как он только что делал это с Аише. В общем, все запуталось. А теперь, со смертью деда, стало еще хуже – он живет в одном доме с девицей, которая ему не родственница. Неизвестно, какие порядки у них тут в стране, а в Ривандаре это считалось недопустимым.
- Аише, - он попытался отлепить от себя девушку, но она замычала возмущенно, замотала головой, ткнувшись носом ему в яремную впадину. – Ая, нам надо решить с телом.
Подняв голову с опухшими от слез глазами, девушка взглянула на него.
- Да, - медленно кивнула она. – Он хотел под елкой… Просил… - и опять всхлипнула.
- Значит, сейчас надо вынести его в сени, завернуть в покрывало, а утром пойдем копать могилу, - заключил Кир, отстраняя Аише и держа ее за плечи на вытянутых руках.
Ответственность на правах старшего и мужчины придала ему сил. Усадив девушку и всучив ей большое полотенце утирать слезы, покопался в сундуке, нашел белое нечто, напоминающее и простыню и покрывало одновременно, попытался завернуть в него тело старика, однако, хоть тот и был высохший и легкий, но для нынешнего состояния Киарана все равно неподъемный.
- Не справлюсь один, - обернулся он к Аише. – Помогай.
Вдвоем они кое-как завернули Лукьяна в своеобразный саван и вытащили в сени. Задохнувшись, Аише упала на спину, больно ударившись копчиком, зашипела ругательство, осеклась, стрельнув глазами в мужчину и поднялась, пряча глаза. Стыдобище!
Киаран тоже тяжело дышал, ввалился в избу, рухнул на лавку и замер. Грудь его вздымалась и опадала, на лбу выступила испарина. Повернув голову набок, он встретился глазами с Аише, которая привалилась спиной к стене возле двери и настороженно смотрела на него.
- Не бойся, не помру, - пошутил он и усмехнулся, когда в глазах ее различил отчетливый страх. – Всю зиму тут пролежал, выкарабкался, а теперь только жить.
Аише молча кивнула, закусив губу, потом кинула взгляд на печку, решительно вытерла слезу, одиноко сбегавшую по щеке и принялась собирать дедову постель с печи.
- Надо убрать, - пробормотала она. – Негоже тут оставлять.
Мужчина не мешал ей, смотря, как своими тоненькими ручками-веточками она споро связывает в узел и тюфяк и подушку, а потом, волоча по полу, тащит в сени. Представил на ее месте свою невесту Элайзу и хмыкнул – она бы сюда точно не вписалась. Урожденная княгиня, виртуозно владеющая магией, была настолько далека от простых людей, как бриллиант от булыжника. Если сравнивать ее с Аише, то Элайза была как раз бриллиантом – высокая, ростом с самого Киарана, худощавая, с тонкими чертами лица, блондинка с голубыми глазами и сливочно-белой кожей, она была предназначена ему с колыбели. О свадьбе пока не заговаривали, Киаран много работал над укреплением связей между их государством и соседним, Арвастаном, дома бывал редко. Собственно, его и ранили то противники этого союза, надеясь таким образом избежать заключения договора о сотрудничестве. Только благодаря этой маленькой хрупкой девушке с глазами испуганного котенка он выжил. А теперь и вовсе чувствовал себя ответственным за ее судьбу, раз уж она осталась совершенно одна.
