– Ха, а мне Марго нравится больше, да и тебе подходит, – проинформировал меня асур.
– А… – махнула я рукой. – Называй, как хочешь. Я есть хочу, – пожаловалась после довольно громкого позыва желудка.
– Не поверишь, но я догадался, – усмехнулся мужчина. – Готова? – Он прошелся более чем пристальным взглядом по мне. – Хм, слишком соблазнительно, – вынес вердикт.
Я кинула взгляд в зеркало и не нашла ничего соблазнительного в достаточно широких черных брюках, белой водолазке и дутой черной жилетке. Не знаю почему, но утром мне было зябко. Пошевелив пальцами в кроссовках, я пожала плечами и сказала:
– Прости, мешок из-под картошки не взяла. Поверь, это самое скромное, что у меня есть.
– Ого, уже хочу увидеть все остальное, – усмехнулся мужчина.
– Перетопчешься, – отбрила я той самой фразой, которой часто одергивала меня моя же мамуля. – Веди меня, мой рыцарь, к еде, или едой, быть может, станешь ты.
– Повинуюсь, о моя несравненная гера, – в тон мне ответил асур.
– Гера? – переспросила я.
– Да, – кивнул Гром и пояснил: – Гера – обращение к девушке в нашем мире. Гер – к мужчине, а герра – к женщине.
– И как отличить геру от герры? – полюбопытствовала я.
– Ну, скажем так, в стенах нашей Академии герр нет, а потому не ошибешься, если всех девушек будешь именовать гера, – усмехнулся Гром, не спеша делиться более подробной информацией.
– Уже лучше, – согласилась я, хватая асура под локоток и направляясь с ним к выходу.
Если такой жест и удивил его, то виду он не подал, лишь у дверей высвободил руку, будто предлагая мне первой выйти на улицу. Что ж, мы не робкого десятка, можем прыгнуть в прорубь с головой. Резко выдохнув, открыла дверь и вышла.
Яркое солнце ударило в глаза, заставляя зажмуриться. Как только черные точки перестали мелькать перед взором, я медленно распахнула очи, параллельно вдохнув полной грудью. Тьфу.
– А чего так пыльно-то? И где деревья? – спросила хриплым голосом, стараясь кашлем прочистить легкие.
– А нечего было так глубоко дышать, – усмехнулся асур. – Сезон ветров. С гор идет пыль, правда, до бурь еще далеко, так что у тебя есть время привыкнуть. И послушай совета, – продолжал скалиться мужчина, – глубоко дышать не рекомендуется.
– А как рекомендуется? И кстати, может, у вас есть противогазы или маски? – с надеждой спросила я.
– Могу дать ургой, – пожал плечами Гром.
– Ур… что?
– Ургой, это повязка на лицо, – объяснил асур.
Ага, маска, значит, сделала логичный вывод я.
– Давай свой ургой, а то сейчас задохнусь, – предпочла согласиться, пока асур не передумал.
Мужчина сунул руку за пазуху и положил мне на ладонь странную темную повязку.
– И как это приспособить?
– О боги, что за неумеха! – простонал Гром.
Развернув меня к себе спиной, он натянул повязку мне на лицо. Никаких веревочек или завязок, но ткань плотно облепила моську, закрывая область дыхательных путей. Остался вопрос: как говорить? Я перевела немой вопросительный взгляд на Грома и, ткнув пальцев в область рта, развела руками.
– О, я нашел в этом плюс, – обрадовался асур. – На улице ты будешь молчать!
Насупившись, как злобный еж, я молча последовала за мужчиной. Только сейчас меня посетила мысль, что я слишком быстро смирилась и с тем, что в другом мире, и с тем, что единственный человек на всю округу, и с тем, что жить в этих более чем странных условиях по договору мне год. Однако совесть напомнила, что все это ради практики, диплома, а значит, и свободы. Да-да, диплом автоматически развязал бы мне руки в выборе дальнейшей судьбы. Любимая мамуля однажды заявила: «Получишь диплом, и свободна». Так что заветная корочка была равна моей личной свободе.
