Честно говоря, мне стало не по себе. Становиться уникальной и незаменимой в моих планах не было. Уникальные и незаменимые обычно мало что решают в собственной судьбе.
- Возможно, у кого-то из вас возникали вопросы о Безмолвии, - да, в самую точку, возникали и возникают. – Практика безмолвия является одной из старейших и важнейших в истории магического саморазвития и совершенствования, и при этом одной из самых простых. Человечество, овладев голосом и получив возможность выражать оным собственные мысли, погрязло в шуме и суете. Поэтому прежде всего, вам надлежит научиться видеть и слышать. Те из вас, кто останутся в Академии и вступят на путь освоения жизни и смерти, на этот год будут освобождены от собственного голоса, за исключением одного часа после заката. Поскольку развитие дара и магических способностей должно быть исключительно добровольным и осознанным, вам будет дано двадцать четыре дня, в течение которых вы примете решение о возможности или невозможности следования по выбранному вашим родом маршруту. Если вашим выбором будет уход из Академии, то вы вправе покинуть нас, без права на восстановление, при этом оплаченные за обучение средства будут возвращены.
«Ну, а что. Все справедливо»
«Заткнись. Можно подумать, мне есть, куда идти»
«Тебе нет, куда идти. Но, возможно, тебе будет, куда бежать»
«В смысле?»
«Мне не нравится этот седой, - неожиданно высказался внутренний голос. – Не то, что бы не нравится, но…что-то тут не так, ты не находишь?»
Я посмотрела на высокую молчаливую фигуру, стоящую чуть в отдалении. Ректор явно не казался особо заинтересованным в том, что говорил мистер Алахетин, как и в своих учениках. Его нечеткое лицо ничего не выражало, кроме легкой усталости. Но чем дальше, тем больше оно смущало меня, что-то царапалось в памяти, настойчиво и тревожно... Где же я могла его видеть?.. В какой-то момент постепенно поднимающееся солнце попало в глаза и ослепило меня, и вместо мужской фигуры показался только сияющий силуэт, и я почувствовала липкий, приторно-гнилый на вкус ужас.
- Лрс! - шепнула я почти что с закрытым ртом. Приятель покосился на меня, и, стараясь не слишком шевелить губами, буркнул:
- Что?
- Это он.
- Кто?
- Рктр... Тот члвк, которого мы.. ктрого я вдла на клдбще!
14. Глава 14.
Ох, разговор явно придется отложить. Совершенно точно – мы с Габриэлем видели его, именно его, ректора и Главный голос Академии безмолвия Франца Лаэна, во главе маленькой похоронной процессии на кладбище города Ринуты, впритык примыкающем к нашему маленьком хуторскому… Почему этот не последний в нашем мире человек выбрал для похорон глухую ночь и сопровождение исключительно рабочих? И кстати, чьих похорон?
«Надеюсь, не нерадивого студента»
«Не смешно. К тому же, было лето»
«Это был должник…»
Пока в моей голове бесновались всполошенные мысли, Второй голос Академии завершил свою речь советом в случае каких-либо проблем в целом обращаться непосредственно у нему, а в случае проблем со здоровьем – в целительское крыло, располагавшееся в дальнем северном отсеке территории Академии.
«Ага, ага, чтобы, значит, сломать ногу и подольше ползти»
После этого уважаемый сэр Алахетин отступил, уступая место профессору Сейкен.
Женщина откинула капюшон с лица, бледного, как у упыря, с бесцветными губами и щеками, и при этом ровными, правильными чертами, как у нераскрашенной глиняной куклы. Пышные каштановые пряди еще больше подчеркивали ее бледность. Трудно было определить ее возраст - тридцать? сорок? пятьдесят? Все может быть.
