Алгебраические тождества своим прессом загнали ее в самые недра этого адского места. Раньше в таких местах пытали людей, держали психов. А он сдержал слово. После трех неудач поместил ее в «карцер», и наверняка остался доволен, ведь лицо его просто светилось самодовольным счастьем и странным, маниакальным эгоизмом, которое было совсем не свойственно преподавателям, упиваться своей властью было крайне непедагогично.
«Не так уж и страшно, просто тишина и белый сарай» - повторяла она, легонько постукивая головой по стене. Разумеется, некомфортно, но сейчас Иида считала, что все «жертвы» этого места попросту преувеличивали. Психика не ломается, ничего, в общем-то, не ломается, просто тут некомфортно. Так сказать, не по себе. Иногда находила странная нервозность, но при мыслях о бескрайней зиме тут же отступала. Просто зима, можно даже попробовать этим насладиться, в меру возможного.
Студентка слегка сконфузилась и села на кровать. Пять часов бессмысленного одиночества за ее нелюбовь к предмету. Странное наказание, более чтобы потешить свое эго и принизить ее, напоминая, чего стоит непослушание. Но в ее глазах не было ни страха, ни подчинения – лишь уверенность и легкая усмешка. Скука. Сейчас это было единственным, от чего она страдала, и это веселило. За то не алгебра, главное ему это случайно не ляпнуть.
Она не даст себя в обиду. Кто бы ни был, студент, преподаватель, она сожмет кулаки и будет бороться за себя до конца. Даже если страшно, даже если руки трясутся – не отступит и не откажется от своих слов. Не согнется, в какую ситуацию не попадет. Пусть этот декан будет хоть охранником ада, и сколько бы времени не прошло. До самого конца.
Девушка гордо подняла голову и сцепила зубы. Учиться – да. Но прессовать ее – не выйдет. Пусть развлекается на здоровье, а страха он в ее глазах не увидит, а, после сегодняшнего, возможно даже и уважения. Придется принять, что на всякое действие есть противодействие.
Поток враждебных мыслей прервал звук резко открывающейся двери. Юрала вздрогнула и стиснула зубы, на пороге стоял парень с особым бейджем – на нем была красная полоса. Патрульный студсовета.
- Танцуй, твое время вышло. – С ухмылкой сказал тот, и указал студентке на выход в коридор.
- Это ты танцуй, что мое время вышло. Наконец домой пойдешь, самодовольная мразь. – Выпалила она, и тут же закрыла рот. Что за агрессия? Зачем ей злить такого же ученика? В глубине души понимая, что в одной фразе выплеснулась вся скопившаяся в комнате ненависть, правда, на случайного человека… она глубоко вздохнула и зажмурилась. В тот же момент ей на голову прилетел подзатыльник, звонкий, но не сильный.
- Я сообщу о твоем неумении держать рот на замке декану. Думаю, скоро увидимся.
- Да хоть министру обороны.
- Скорее всего мы будем часто видится. – Спокойно сказал патрульный, но кулаки сжал.
- А ты что, тоже работаешь на сортировке помоев? – Не унималась Иида, потому что неприязнь к собеседнику еще и как к человеку возрастала с каждой секундой. – А я-то думаю, лицо знакомое!
- Да я солью тебя проректору! – Парень уже был на пределе, но все равно стойко держался.
- Тебе понадобиться цистерна.
Отвечать он не стал, боялся сорваться, а это чревато лишением должности, которую он так упорно зарабатывал. Еще немного, и он сможет уйти отсюда, и больше никогда не вспоминать о своем мрачном прошлом. Уйти, и даже с привилегиями. Рал глубоко вздохнула, но ухмыляться не перестала – злорадствовала. Ее уже час как ждет дома Ния, чтобы пить вместе чай и делать историю и литературу. Многообещающий, в общем-то, вечер, и она радовалась, что почти его дождалась.
