Минуты тянулись невообразимо медленно, Рал и не знала, нужна ли им все еще помощь, но раз было сказано «чем дольше, тем лучше», наверное, да.
- Ты собой пол решила помыть? Вот это я понимаю, адекватная самооценка. – Послышалось сзади. Ученица вздрогнула и обернулась – ее преподаватель, как всегда, зашел слишком бесшумно.
- А, это вы… я-то надеялась, дьявол, черт возьми.
- Смотрю, полы до сих пор не вымыты?
- За то доска сияет. Если присмотритесь, найдете там свое отражение. – Столь обычное выражение особенно пикантно звучало, учитывая, доска была матовой. Юрала, было, подумала, что продолжит она лежать, и декан наступит ей на палец, или еще куда, похуже. Но не это послужило причиной ее внезапного подъема на колени – просьба Иэна эхом звучала в ее голове. – А вообще, вы должны объяснить мне последнюю тему, я ее не понимаю. А скоро контрольная, вот.
- Ты итак ничего не понимаешь. И тест ты не напишешь. Хочешь заниматься – я дал тебе книгу, поговорим, когда изучишь ее. А так… твоя вероятность закончить академию не с дипломом, а со справкой выше, чем у кого бы то ни было на твоем потоке.
- Это все точные науки. Помогите мне, я вас прошу! – Девушка подползла ближе к учителю и присела на пол прямо рядом с ним.
- Чем мог, я помог, мой пол и иди домой. – Хенгер стиснул зубы и, было, собрался уходить, как вдруг ученица вцепилась в его штанину и взвыла:
- Ну почему вы ко мне так жестоки?! Что за несправедливость, откуда предвзятость? Будьте снисходительны, попробуйте объяснить мне хоть пару строк, прошу! Я буду самой внимательной, самой покорной! Пожалуйста!
- Пусти сейчас же! – Рявкнул он, и сконфуженно попытался отодрать от себя студентку, однако та вцепилась в него мертвой хваткой.
- Нет, пока не согласитесь объяснить! - Вдруг у нее в кармане завибрировал телефон, который почувствовала и услышала только она. Похлопав глазами, Рал облегченно выдохнула, отпустила помятую штанину, и продолжила: - Искренне извинюсь. Я передумала, вы правы. Начну с этой книги, она как раз по мне. Помою полы и пойду домой. Осторожно, коридор скользкий, не разбейтесь. – Она расплылась в едкой улыбке, взяла половую тряпку и, на четвереньках, начала елозить ею по полу.
- Ты больная, Иида. – Проскрипел Габриэль и вышел из кабинета, резко закрыв за собой дверь.
Почему-то фразы «буду покорной» и «помогите мне, я прошу вас» так и звенели в голове, ровно с той интонацией, с которой были сказаны – тихой, умоляющей, будто она хваталась за него как за соломинку, утопая в черном болоте. Учитель слегка ухмыльнулся и прикрыл глаза, вполне возможно, что у нее какой-нибудь маниакально-депрессивный психоз, он не мог предположить, ведь не был психологом… или же СДВГ, или пограничная личность… А, возможно, все намного проще, ведь Джек никаких отклонений не заметил. Все проще, и декану это нравилось.
Смахнув со лба пот, девушка закатила глаза и вновь откинулась назад, прямо на мокрый пол. Сил не было, как и желания жить. Стоило позвонить Иэну, узнать, почему он заставил ее так позориться, но она не могла найти в себе силы взять трубку телефона. За окном уже царила непроглядная тьма, идти домой было холодно и неуютно, но стоило принять это как неизбежность.
Неизбежность. Ходила вслед за ней, смеялась, наблюдая из-за угла, все приближалась и приближалась, щекоча своим горячим дыханием лопатки и позвоночник. Росла, ранее, была маленькой и не страшной, а теперь была, ввысь, около двух метров, и около пятидесяти сантиметров вширь. Может, больше. Не уймется и не отстанет, стоит не просто бояться, стоит паниковать, хотя бежать, кажется, нет смысла. Все до безумия очевидно, а любые выходы ведут в тупик. Перед лицом стена, и сквозь нее невозможно протиснуться. Пальцы царапались в кровь об нее, хотя эта боль была даже приятной. В какой-то мере.
