Все-таки даже у возвращения в приют были свои плюсы, хотя и небольшие. Иногда к ней захаживали друзья из старой академии, приносили фрукты и рассказывали сплетни, в основном это были рассказы про одногруппников и жалобы на постоянные ЭССЕ, которых было в последнее время тьма как много. Вот только Иида совсем не радовалась тому, что теперь не сдает их вместе со всеми. На ее лице блуждала странная, грустная улыбка, она все время кивала и часто махала ладошкой, показывая, что все это мелочи. И ее одиночество, в общем-то, тоже мелочь.
А они всего лишь пылинки бесконечной вселенной.
Первые заморозки не заставили себя ждать. Склизкая каша из полусгнивших листьев затвердела и покрылась легким, едва заметным налетом инея, а высокий, сетчатый забор с колючей проволокой сверху и вовсе покрылся наледью столь сильно, что из окон казалось, будто он сделан из снега. Студеный, зимний ветер гонял по скользким улицам легкий, бумажный мусор и пакеты. Спать было не просто, он все время выл в трубах, напоминая о страшном холоде снаружи.
Начало декабря вгоняло многих жителей приюта в депрессию, под новый год почти никогда никто не усыновлял детей, за редким исключением, а даже если кому-то везло, таких «счастливчиков» быстро возвращали. Под праздник, когда эйфория сходит, многие начинают понимать, что за ребенком любого возраста нужен уход, а еще ему нужно внимание. Кому-то больше, кому-то меньше… но человек – не игрушка, и даже не животное. Поэтому они возвращаются. Всегда возвращались.
- Юрала! – В комнату вошла долговязая, веселая женщина в тонком пальто и, улыбаясь во все лицо, подняла подушку с головы подопечной. – Вставай. Ты, милая, родилась под счастливой звездой.
- Под счастливой ли? – Девушка закатила глаза и глупо улыбнулась, пытаясь спародировать душевно больную.
- А как же иначе! Спустя столько раз… милая! К тебе пришли, давай, соберись, встряхнись, улыбнись!
- Я ненавижу свою жизнь. – Она встала, заправила серую от времени майку в спортивки, закинула назад нечесаные волосы и ухмыльнулась. По-хамски, конечно. Судя по всему, то были не друзья. Просто очередные «доброжелатели», которые готовы взять взрослого ребенка как дворецкого, под свое обеспечение. Но даже это было неплохой возможностью для отчаявшейся девочки.
- Красавица... – Слегка сконфуженно прокомментировала управляющая, но тут же, махнув рукой, схватила ее за запястье и потащила в коридор.
Несколько любопытных пар глаз проводили ее странным взглядом, кто-то посмеивался, а кто-то странно ухмылялся себе под нос. Везет назло, никто не сомневался, что даже если она уедет – она вернется. Так происходило постоянно, так будет всегда. Кто-то ее даже жалел, но те то что бы ее это волновало. Раз берут, значит чем-то она им симпатична.
Холодный, мрачный коридор, ведущий к регистрационному входу из-за времени года казался еще более недружелюбным и зябким, ноги мерзли, как и пальцы рук. Выходить не хотелось, как и улыбаться заинтересованным лицам. Но того требовали правила, и, криво улыбающаяся Рал шла, молившись всем богам, чтобы ее, наконец, оставили в покое. После стольких лет попыток можно сделать неутешительный вывод – семьи у нее не будет, и пора, наконец, оставить это. Особенно после совершеннолетия. Все, её время кончилось. Больше никому не нужна. Разве что, как слуга или помощник.
- Вот, знакомься. Ты же хочешь семью, верно?
