Академия бракованных людей - страница 76

Широкие ворота приюта встречали ее своей незамысловатой оригинальностью – в честь нового года на них висели вырезанные сиротами снежинки и фигурки. Устало вздохнув, Иида взяла сумки и вышла на холодную, зимнюю улицу, правда, как только она это сделала, машина ее сожителя тронулась, и он, в течении нескольких секунд скрылся из ее поля зрения.

Огромный, неопрятный дом, что стоял на отшибе. Тот самый сетчатый забор с колючей проволокой сверху, тот самый дворик с поломанными качелями и старыми лавками… Сейчас на нее снова посмотрят десятки пар глаз, кто-то будет посмеиваться, кто-то сочувствовать… все как обычно. По кругу. Раз за разом одно и тоже.

Стоило пройти внутрь, она начинала мерзнуть, хотя все еще не решалась. Вот только еще несколько минут на морозе могут запросто обернуться для нее простудой, или чем-нибудь похуже. Скорее всего, ее бывший сожитель позвонил в приют, и ее уже там ждут. Накормят, согреют. Еще несколько лет тесниться здесь, пока не получит официальную профессию и трудоустройство. Но альтернатив нет, слишком уж она неудачлива на чужую любовь. Раз в неделю будут давать ее любимые котлеты, раз в неделю грибной суп, иногда даже пирожки и сок. Раз новый год, возможно даже будут мандарины.

В общем-то все не так уж и плохо. Еда, вода, крыша над головой. Вай-фай. Нестабильный, но вай-фай, и теперь у нее даже есть ноутбук, можно будет заняться всяким, чем нельзя было с телефона. Быть может, эти два года пройдут не так уж и плохо. За два года можно же получить профессию? Хотя бы лесничего. Если ее гаджеты не украдут, конечно, но упорная Юрала готова была даже с ними спать. Не привыкать.

11. Отчаяние

«Что можно знать об отчаянии, когда любимый человек находится на волосок от смерти, и ты ничего не можешь сделать? Смеется, улыбается, стоя у края, над пропастью, да еще и намекая, чтобы ее в эту пропасть толкнули. Веселиться, словно ее пригласили на шоу, и сейчас я зритель этого шоу. Руки не слушались, как и ноги. За окнами мелькали темные деревья, нельзя быть уверенным, что еду в ту сторону, но срочно нужно было что-то делать, пока не стало поздно. Возможно уже поздно, ведь конец я так и не досмотрел. Улыбается. Сколько можно улыбаться? Не так я представлял нашу встречу, и уж точно не собираюсь разговаривать с мертвым, остывающим телом. Ты будешь жива, нравится тебе это, или нет. Можешь проклинать меня сколько угодно, но уйти я тебе не дам, и скажу все, что думаю. Стекленеющий взгляд, холодеющие руки… красное платье. Тело тряслось, хотя это всего лишь мысли. На север. Мне точно нужно на север. Ты так сказала, и я тебе верю»

Дом был холоден и пуст. Стараясь сильнее вдохнуть в легкие воздух тишины и одиночества, Хенгер с ухмылкой покачал головой и пошел в ванную. Ее мыло, зубные щетки, шампунь… нужно было выбросить, и никогда, более, не возвращаться к этим мыслям. Все отлично, и ничего не было.

Достав из кармана телефон, декан тут же набрал своей новой знакомой, которую теперь можно было пригласить в дом. «Теперь никаких…» - он запнулся. Вроде Иида не наводила хаос, не трепала нервы, не лезла, не мешала, и только иногда в ванной, на полу, оставляла свои вещи. Никаких ничего. С ее уходом жизнь мало поменяется, и почему-то это злило. Должно же было быть хоть что-то, в чем она мешала? Где раздражала?

Пару минут подумав, мужчина расплылся в ухмылке и довольно кивнул. Трепала нервы в академии, дома была тише. А еще все время лезла обниматься под одеялом, «греться», что тоже жутко бесило. Вообще, она сама время от времени бесила. Вся. Ее губы, искривлённые самодовольной улыбкой, светло-серые, остекленевшие глаза, их флегматичный, незаинтересованный взгляд. Голос, который все время резонировал эмоциональными перепадами, она то шептала, то говорила громко, уверенно. Бесит. До сих пор бесит. Бледная кожа, и руки были то прохладные, то горячие, и это, казалось, не зависело ни от каких окружающих факторов. Светлые, будто бы выжженные волосы, цвет которых нельзя было определить конкретно, вроде бы, пепельные, но на свету выглядели ярче.