– Колтин! Где твои родители? – строго сказал директор, я не сводил глаз с Лики, чувствуя, как краснеют мои уши, – Колтин! Ты что, меня не слышишь?
– Да… то есть, нет, слышу! – пролепетал я, направляясь к двери, затем развернулся и громко добавил, – моя мать никогда сюда не придет, ее не стало в день моего рождения. А отец должен появиться с минуты на минуту. Пойду, встречу его у входа.
Все застыли, обдумывая мои слова, и я, не теряя ни минуты, быстро выскочил в коридор. Однако, не пройдя и десятка метров, я тут же завернул в первый попавшийся свободный класс. Им оказалась пустая кладовка Мадам Танк: довольно тесное помещение, уставленное всяким садовым барахлом, сломанными партами и стульями, стопками тряпок и ведер.
Я прошел к высокому огромному шкафу, где хранились многочисленные рабочие халаты, перчатки и резиновые сапоги. Они чудом не высыпались, когда я открыл дверь и залез внутрь. Здесь меня точно никто не найдет, к тому же тут тепло, темно и мягко – можно поспать.
Но сон не спешил брать меня в свои объятья. В голове одна за другой проносились тяжелые мысли. Почему отец до сих пор не пришел в школу? Меня не было дома целую ночь! Кажется, и его тоже. Он снова ночевал в море. Последнее время он только там и пропадает, скоро забудет дорогу домой, да и меня заодно… Он так гордился мной, когда я попал в эту школу – лучший лицей Мироморска. Интересно было бы увидеть его лицо, когда меня отчислят, и вместо всех этих нудных уроков я буду ходить с ним в море под парусом. Так, убаюканный своими же мечтами, я задремал.
– Встать, когда я с тобой разговариваю! – раздался громкий мужской голос, я чуть не вылетел из шкафа, плохо соображая, что происходит, – ты мой сын, мой наследник! Моя головная боль и позор!
– Но отец! – возразил испуганный голос Алексея, судя по звуку, он мигом вскочил со стула, – Колтин испортил мой самый лучший костюм и выставил дураком перед всей школой! Да его в колонию надо отправить!
– Он выставил дураками вас троих, – согласился Златоновский-старший, от его мягкого тихого голоса по моей спине побежали мурашки, – а вы выставили дураками своих отцов! Трое здоровых парней, Спартин так и вообще бык, не смогли справиться с одним мальчишкой! У него нет матери, отец вечно на работе. Посмотри на него: голодный, непричесанный, грязный, в старой футболке и затертых джинсах! И он тебя обидел?
– Но он… устроил нам ловушку! Он… натянул эту проклятую проволоку!
– А почему он ее натянул? – тихий леденящий голос Златоновского-старшего был похлеще всякой плети, – почему он не бегает у твоих ног, как эти Барсых и Спартин? Сколько раз я тебя учил, сын, что друзей нужно держать близко, а врагов – еще ближе! Этот Колтин… Как его имя?
– Ник! Никитка! – выпалил Лекс, довольный сменой темы.
Я, умирая от любопытства, слегка приоткрыл дверь шкафа. В образовавшуюся щелку был виден высокий, абсолютно лысый мужчина в темном деловом костюме. Он стоял ко мне боком, лицом к бледному, как мел, Алексею. Видимо, эти двое решили уединиться в кладовке на пару слов.
– Так вот, Алексей, отныне этот Никита будет учиться с тобой в одном классе, – продолжал Златоновский-старший, его серые глаза коварно заблестели, по лицу скользнула хитрая улыбка, – до тех пор, пока мой сын не добьется от него уважения и преданности. Твоя воля должна быть крепче его, пусть он увидит в тебе сильного лидера! Пусть подчинится твоей воле, боится твоего гнева! Такие, как он, должны идти за тобой, поддерживать тебя, а не швырять в грязь! Ты понял?
