Я понимала. Но, он только заступил в должность. И у него столько дел… А тут я. Подумаешь, может и забыл бы. Если бы не маячила перед глазами. Но я снова попалась. И не просто попалась, а снова набросилась на ректора. Снова драконица проявилась в неконтролируемой трансформации.
Только и смогла переспросить, ни жива, ни мертва:
— Так вы не будете меня отчислять?
Ректор склонил голову к плечу, уставился мне на грудь. Смазанным движением оказался снова передо мной и рванул за шнурок, срывая фамильный кулон. В этот раз порвал шнурок и снова глаза загорелись фиолетовым светом. Нет, мне это, определенно, не кажется. В темноте фиолетовый блеск отчетливо видно.
Несдержанно выругался. Разозлился еще больше и как щелкнет пальцами, а с пола взметнулись клочки порванного приказа, закружились небольшим вихрем и полетели к ректору, сложились в целую бумажку у него в руке. Лишь с краешка виднелось обугленное пятнышко –наверное, тот клочок, который сгорел от свечи.
— Что за самодурство? Что за самовольное поведение, студентка, Корвейн?
Ректор размахивал приказом, вызывая панику.
— Этот кулон ломает вашу ауру. Я же забрал его у вас.
— Это фамильный кулон, — прошептала еле слышно.
Папа надел мне его еще в детстве. Он знал?
— Этот кулон вызывает бесконтрольные трансформации, студентка Ковейн!
Ректор Луцер свернул свиток в трубочку. Я проводила печальным взглядом приказ, который скрылся в кармане камзола.
— Я не потерплю нарушение дисциплины в Академии.
— Отчислите? — обреченно уставилась на карман.
Всё размазалось перед глазами из-за скопившихся слёз.
Ректор погладил карман камзола с приказом.
— Дам еще шанс. Понаблюдаю за вашим поведением.
Я совсем страх потеряла:
— И кулон вернете? Это папин. Он мне дорог.
Ректор очень медленно выдохнул. Вдохнул. Еще раз выдохнул и заговорил:
— Как давно вы носите кулон?
— С детства. Сколько себя помню, — потерла под шеей. Там было непривычно пусто. — Отец не мог желать мне зла.
Ректор задумчиво вертел украшение.
— Мы понаблюдаем за вашей аурой без кулона. Пока оставлю его себе, поизучаю. — Снова нахмурился и посмотрел в упор. — Беру вас под личный контроль. Придете ко мне завтра ночью. Одна. Посмотрим, что можно сделать.
Ночью. Одна… К нему.
— Посмотрим, что можно сделать с моим отчислением? — вырвался неудобный вопрос.
Какое поведение он от меня ожидает? Оральные ласки? Внутри снова все перевернулось, тошнота подкатила к горлу, а перед глазами замаячило то, что было у Асгара в штанах, вернее, как раз без штанов. Нехилый такой, огромный… А у ректора не получилось толком рассмотреть на поле.
О чем я думаю?
Ректор поперхнулся. А я прикрыла глаза, от стыда. Наверное, на моем лице все было написано.
— С вашей аурой, — прошипел и сглотнул.
Вокруг поднялся ветер, задувая некоторые свечи, валяя и перекатывая их по полу, открылся портал. Он снова меня выпихнул. Я и сама ускорилась, стоило разглядеть свою комнатку в общежитии.
В спину прилетело:
— Утром будет общий целительский осмотр женской половины Академии. Вы освобождены. Отдохните хорошенько. Не забудьте, я жду вас завтра к ночи на личный осмотр.
Я подвернула ногу и свалилась прямо на кровать. Сзади уже хлопнул портал. В моей комнате стало темно.
Я откинулась на подушку, обмахивая пылающие щеки руками. Магинечка Елена. Оральные ласки, личный осмотр… в голове каша из запретных мыслей. Интимный укус –надо же. Драконица муркнула, а по животу разлилась теплая волна.
