Не могу понять, он серьëзно это спрашивает или издевается?
Впрочем, наверняка второе.
– Очень смешно, – морщу я нос, поправляя на плече сползающую лямку сумки. – Я просто удивилась тому, что мы с тобой будем учиться в одной группе. Потому что мне тоже в двадцать первую аудиторию.
И вот теперь я уже наблюдаю как меняется в лице сам Шердан.
Причëм, гамма его эмоций меня искренне удивила.
Сначала он улыбнулся.
Да, Шердан Рэйн умеет улыбаться! И его улыбка просто сногсшибательно красивая.
Но уже через мгновенье, он будто вспоминает о чем-то. Вздрагивает. И его улыбка тает, уступая место злости и какому-то отчаянию даже.
– Что-то не так? – Решаюсь спросить я.
– Всë не так, – злобно цедит он. – Быть рядом с тобой – это худшее из испытаний для меня.
Мне становится обидно.
– Почему это? Не настолько я и ужасна как ты считаешь.
В этот момент мы входим в аудиторию.
Небольшая.
С длинной лавочкой и таким же сплошным столом за которым мы по видимому и должны сидеть.
Перед ним стол преподавателя заставленный кристаллами разных форм, размеров и цветов.
Самого преподавателя пока нет, поэтому мы в аудитории находимся только вдвоем.
Я располагаюсь посередине лавочки и стола, а Шердан демонстративно садится на самый край.
Меня это раздражает ещë больше и я поворачиваюсь к нему.
– Слушай, я между прочим тоже не в восторге от того, что ты мой одногруппник.
Шердан хмурится и выдает очередной шедевральный вопрос:
– Правда? А почему?
– Ты издеваешься что ли? – Не выдерживаю я. – Сам как думаешь? Ты говоришь со мной сквозь зубы и стараешься находиться от меня настолько далеко, насколько это возможно. Чтоб ни в коем случае, я не посмела осквирнить твоë священное тело своим недостойным прикосновением.
Шердан хочет что-то ответить, но обрывает себя, задумывается поджав губы и только потом произносит:
– Я не могу этого делать. Это опасно.
– Опасно что? – Морщу я лоб. – И для кого?
Шердан снова поджимает губы, раздумывая над ответом. Что происходит в его голове, если он даже не может спокойно отвечать?
Наконец он произносит:
– Это запрет от правящей семьи. Истинность просыпается от прикосновения. А теневые драконы очень сильно привязываются к истинным. Настолько, что через истинных можно влиять на наши силы. Делать сильнее или слабее. Этим могут воспользоваться враги. Если встанет вопрос – спасти истинную или короля, или может какой-нибудь город, теневой дракон всегда выберет истинную.
Шердан рассказывает всë это, глядя на меня. И у меня от этого взгляда мурашки бегут.
– И уж точно, – добавляет он. – Мы принесем в жертву себя, ради истинной. Именно поэтому, король запрещает соприкасаться с женщинами. Потом, в один из месяцев которые он сам определяет, созывается громадная встреча. И на ней, под его присмотром теневой дракон дотрагивается до созванных женщин и так определяется истинность.
– Как всë заморочено, – я тру лоб.
И вдруг, в голове возникает очевидная и при этом гениальная идея.
Да, мне не досталась в одногруппнице истинной. Но мне попался дракон. Да еще и теневой, который в случае необходимости и без короля разрешит истинной почитать книгу.
Значит, мне нужно подружиться с Шерданом (если такое возможно), быть рядом с ним когда он найдет истинную.
Ну и потом уговорить их обоих помочь.
Тэя, ты гений!
– Слушай, – я одним движением подсаживаюсь к Шердану и замечаю как он выпрямляется, будто у него дыхание перехватило.
