Постукивания карандаша усилились. Резюме отправилось обратно на стол, а Дейн повернулся вместе с креслом и начал разглядывать свою комнату – одежда раскидана, бутсы, подвешенные за шнурки, сушатся на приоткрытой дверце шкафа, на стене несколько фотографий, в рамках и без: футбол во дворе, секретное трёхъярусное убежище на верхушке стародревнего дуба, пара дней рождений.
Какое бы решение он сейчас не принял, этой жизни наступал конец. Собраться на футбол становилось всё сложнее, старый дуб с трудом пережил грозу пару лет назад, а половина из тех, кто жизнерадостно улыбался на камеру и обнимал именинника, уже переехали в другие города. Вторая половина постоянно работала. А кто-то даже успел обзавестись своей семьёй. Последнее не укладывалось в рамки реальности.
Дейну чертовски не хотелось вступать в скучную одинокую взрослую жизнь, но он прекрасно понимал, что от его желания ровным счётом ничего не зависело. Всё, что было в его силах – войти в новый период с мозгами, выбить место получше и постараться найти себя в новых обстоятельствах. И та должность, что ждала его в конце лета, была вполне неплохим стартом для этого нового этапа.
Выбор был, мягко говоря, интересным. Перспективное начало карьеры и взрослая самостоятельная жизнь на одной чаше весов и продление эпохи приключений в стенах красивого замка, сулившее возвращение на исходную точку через несколько лет. Со знанием языков и без какого либо опыта работы.
"Потерять последнюю возможность пожить в своё удовольствие или потерять возможность выбиться в люди – выбор достойный легенд." Дейн глядел на свою строгую версию в расстёгнутой на одну пуговицу рубашке. "И ходить всю жизнь неудачником…"
Мысль об устройстве на официальную работу, где придётся слушаться незнакомых, вероятно, не самых умных, но непременно самых изворотливых людей, и делать всё строго по расписанию приводила Дейна не просто в страх, а в настоящий экзистенциальный ужас. Он успешно избегал её все четыре года обучения в университете, но последние пару месяцев она вгоняла его в тоску. Она же послужила главным стимулом откликнуться на странное объявление языковой академии. Дейн посчитал, что он должен напоследок сделать что-то спонтанное – резко сорваться куда-нибудь далеко-далеко и не нуждаться для этого в чьём-то разрешении, называемом "отпуском".
В глубине души он надеялся, что академия предложит интересную программу повышения квалификации, и он сможет отложить вопрос поиска работы не несколько месяцев или даже год. В какой-то степени эти ожидания можно было посчитать оправданными. Но всё же.
Пять лет – это очень много. Да и должность, которую его отец с таким упорством выбивал, ждать его не будет. Можно долго выезжать на харизме и сообразительности, но только пока растёшь. Когда ты взрослый никому не интересно, как хорошо ты умеешь решать уравнения, и никто не повысит тебя в должности только потому, что ты смешно рассказываешь истории. Тут начинают действовать совсем другие законы и то, что простительно недавнему студенту, может сослужить ему недобрую службу, когда он выпустится из никому неизвестной академии через несколько лет.
От бесконечного хоровода мыслей голова начинала болеть. Дейн залпом осушил стакан, и, тяжело вздохнув, приготовился принимать решение.
Остановиться на одном из двух вариантов никак не получалось, и тогда он пошёл обратным путём – попробовал представить, что выбор уже сделан.
