— Похоже, она услышала не то, что хотела, — хмыкнула Изольда. — Кстати, пошли. Наша очередь…
Мы поднялись по лесенке внутрь лавки, прошли мимо выставленных ароматных пирожных, условившись обязательно уделить им должное внимание после сеанса и просочились за темную ширму, где и сидел великий и ужасный (или прекрасный ) обладатель волшебного дара.
— Какого черта?! — вырвалось у меня, потому что прямо напротив меня, улыбаясь золотыми вставными зубами, сидел наш дворник — Юсуф Хазибекович Гадыев.
На голове Юсуфа Хазибековича была шапка с рыжим облезлым мехом, фасона “Из Шарика. Лишай и блохи прилагаются”.
Ниже шло одутловатое лицо, шея, украшенная массивными колье с черепами и бесформенный зеленый халат в мелкую пчелку. Завершали образ тапочки с бриллиантами в виде крапчатых мух.
— Вай-вай-вай! — запел Юсуф. — Какой роскошный женщин ко мне прилетел!
— По-моему, мы с вами прежде где-то встречались… — сделала я осторожный намек.
— Со мной?! Крысавица! Черешневая ветвь моей бальшой любовь! С тобой мы виделись в моих грезах!
— Ахах, да...
Ну да. Наверное. Скорее всего, это действительно не наш дворник… Просто близнец из другого мира. Бывает же так? Ведь мы с Ивой Фокс тоже были похожи, видимо…
— Но эти грезы были очень мрачными… — продолжил вдруг прорицатель. — Я видел там железных птиц, вах какой! Пэрсикового цвэта!..
Нахмурилась. Заметила, как Гнусавио мне лукаво подмигнул и тут же насторожилась. Не показалось! Точно нет! Но если так, то получается, мужчина что-то знает?
— …Давай так, прылестница, бессонная ночь моей жизни. Тебе нужно ждать!
— Ждать?
— Я хочу пообщаться вначале с этой лебедь! — мужчина кивнул на Изольду, и та покраснела. — Нам есть, что обсудить с тобой. После! Жди!
Я пожала плечами, послушно удаляясь из-за ширмы, за которой сидел прорицатель, и решила обратить внимание на пирожные.
— Здравствуйте! Вам какие? — улыбнулась широко продавщица за прилавком.
Я ткнула пальцем в ягодные корзиночки:
— Вот эти.
Всегда такие любила. Песочное тесто приятно рассыпалось во рту, кислинка от фруктов, нежный йогуртовый крем и желе.
— Не советую, — был мне ответ.
Я приподняла удивленно бровь:
— Почему?
— Провидец Гнусавио заговорил их так, что если вы съедите хоть одно, то заснете.
— Надолго?
— На месяц, — хмыкнула беззаботно девушка, а я нахмурилась.
— А вот эти? — я обратила свое внимание на творожные колечки.
— От мух.
Я поперхнулась:
— В смысле?!
— Ну-у-у… Съедаете одно — и вокруг вас начинают умирать насекомые. Мухи, комары, клещи… Правда, они не только умирают, но и притягиваются к вам…
Невольно представила горы дохлых комаров вокруг себя и содрогнулась.
— Пожалуй, тоже нет. А вот эти?
— Для веселья.
— Так это же хорошо! — удивилась я, уже подозревая подставу.
— Для полного веселья. В хлам. Ну то есть совсем…
— Гхм…
— Позвольте мне вам предложить нечто особенное… Нечто, что точно вас обрадует.
Если честно, то меня точно обрадует котлета по-киевски с зайчатиной, скормленная Виолетте Глебовне. Но, разумеется, я не стала говорить это вслух. Вместо этого мило улыбнулась:
— Конечно…
— Я сейчас! Принесу со склада.
Продавщица убежала, я осталась одна размышлять о своей судьбинушке. Правда, момент ожидания длился недолго. Очень скоро девушка прибежала, держа на блюде — таком массивном и явно серебряном — двух жабок. Кремовых. Или песочных. Короче, пирожные в форме жаб.
