Воздух был насыщен разнообразными запахами. Ароматы свежей выпечки от пекарни смешивались с запахом специй из открытых мешков, установленных прямо на тротуаре перед лавкой напротив. Запахи горящего дерева от печей многочисленных таверн смешивались со сладковатым амбре неизвестных мне цветов из цветочного магазина. Эта улица была такой живой и насыщенной, и в тоже время какой-то нереальной. Вот честно, я даже начал оглядываться в поисках камер и режиссера, снимающего тут очередной голливудский шедевр. Однако, тяжелая рука Майи вырвала меня из фантазий и уверенно потащила в сторону слабо освещенного переулка, располагавшегося между лавкой с одеждой и небольшой кафешкой, перед которой пустовали три столика, а у двери скучал официант, облаченный в белый фартук, украшенный непривлекательными разводами.
– А что, та лавка с одеждой нам не подходит? – задал я вопрос подруге, которая уверенно тянула меня вглубь узкой улицы.
– Слышал такое выражение, не по клыку броня? – улыбнувшись, ответила девушка. – Чтоб отовариться в той лавке, на твоем платежном браслете все камни должны быть, как минимум, серебрянного цвета. А мы уже пришли куда нужно!
Мы остановились у неказистой лавчонки, внешний облик которой взывал о необходимости капитального ремонта, а за стеклянными витринами стояли кривые манекены в унылой одежде. Майя тут же скрылась за потрескавшейся дверью, над которой висела табличка «Тряпье от Брогара», и я последовал вслед за ней. Дверь с жутким скрипом начала закрываться вслед за мной и остановилась на середине пути. Медная пружина, что должна была довести дело привратника до конца, провисла и давно перестала исполнять свои обязанности. Лавка «Тряпье от Брогара» напоминала пещеру, в которой чудом проросли росточки цивилизации. Вместо голых скал – стены, обтянутые грубым материалом, перемежающиеся с агрессивно-кричащими фрагментами необработанной древесины. Под потолком свисают гирлянды явно недорогих, поношенных шмоток – штаны, рубахи, подтяжки, носки, все во множественных размерах и пестрых цветах, бросающих вызов серому табачному освещению лавки. Пол неровный, вбитый в землю кусками брусчатки, тянулся к древесному прилавку, тяжелому как каменная глыба. За ним на невысоких полках были уложены аккуратные стопки одежды, выбеленной и крашеной без изысков.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
