– И как всегда, новости академии Измиран! В этом году побиты все рекорды по несанкционированному проникновению в хранилище артефактов. Девятнадцать! Девятнадцать попыток за вчерашний вечер и ночь! Первокурсники, вы превзошли своих предшественников по бараньему упрямству и наивности. Ведь на страже наших ценностей стоит… что? Ого! Мне тут говорят, что одна попытка увенчалась успехом! Вот это да! Да ещё и девушки! Девчонки, вы огонь! Я бы с вами познакомился ближе! Ай! За что? Да-да. Я хотел сказать, нехорошо. Очень нехорошо так поступать! Верните украденный тазик! Что? Тазик? Зачем вам понадобился старый ржавый таз? Не ржавый? Всё равно. У нас работает водопровод, и в вашей комнате есть санузел, где можно не только умыться, но и принять душ. Я бы посмотрел, как вы это делаете, но меня сейчас побьют, так что просто верните таз и покайтесь.
– Заткнись, балаболка! – досадливо прошипело над ухом. – Я тебе покажу, ржавый таз!
– Ба! Ну чего вы разорались с утра! – промычала Милли, не отрывая головы от подушки, и я, наконец, проснулась.
До меня тут же дошло, что мужской голос звучал не во сне, а наяву. Бабуля разговаривала с кем-то в нашей спальне!
– Кто здесь?! – подскочила я, вооружившись подушкой.
– Эйлин, деточка, заставь его замолчать! – взмолилась ба. – Он ведь растрезвонит обо мне по всей академии.
– Сегодня состоится торжественная церемония встречи первокурсников с лордом-ректором, для чего глава нашей академии прибыл из столицы спецрейсом. Первокурсники, надеюсь, вы не проспите это историческое событие. И первокурсницы тоже. Ох, я их вчера видел мельком, какие девчонки! Особенно те, что с тазом, вы всё же огонь. Ай, прекратите меня бить, иначе я уволюсь из дикторов. То-то же. Не переключайтесь, далее на нашем канале: нововведения в академии, конкурсы и соревнования (спортсмены – привет!). И что сегодня вкусного будет в столовке. Чур, я занял очередь за пухлявчиками. А пока – немного рекламы, иначе наш канал прикроют за нерентабельностью.
Я окончательно проснулась и наконец нашла источник оптимистического словоизвержения. Им было зеркало на стене, в котором отражался рыжий парень с торчащими во все стороны волосами.
– Он меня засёк, – шёпотом поделилась ба. – Что делать? Я не хочу на склад.
– Бабуля, это радио, успокойся, – обернулась я и с изумлением обнаружила на месте семейного артефакта вазу. – Ба, это ты?!
– Закрой его, Эйлин, оно подсматривает, – продолжала упорствовать прародительница.
– Я его выключу и все дела.
– Закрой, тебе сказано!
– Ну хорошо, – не стала я спорить и накинула на зеркало полотенце. – Всё, превращайся обратно.
– Я пока так побуду, а то вдруг начнут обыскивать комнаты.
– Обыскивать?
– Конечно. А ты как думала? Наверняка они хотят заполучить такой ценный артефакт, как я.
– Ну вы дадите поспать? – возмутилась кузина.
– Милли, вставай! – бросилась я к ней. – Бабуля говорит, что будут обыскивать комнаты.
– Это не повод, чтобы подрываться в такую рань. Который час?
– Уже семь. Вставай.
– Вы должны что-нибудь придумать, пока не ушли на свою учёбу, – нетерпеливо подпрыгнула на тумбочке ваза.
– Ба, не нагоняй панику. Вон какая из тебя отличная ваза получилась. Такая стройняшка.
– Спасибо, дорогая. Я, пожалуй, побуду пока в таком виде. А то вдруг без вас придут.
– Отличная идея, – легонько похлопала Милли по боку вазу и подмигнула мне. – Эйли, ты не помнишь, куда я вчера положила свою косметичку?
