– Вот она! – Селвин победоносно достал несчастный объект и помахал подушкой перед носом коменданта.
Ещё тремя руками он суетливо выделывал «па» в воздухе, чтобы отвлечь внимание мужчины от сидящего в нескольких метрах цварга, и лишь шестую руку спрятал за спину, широко растопырив пальцы. Ивес одним ловким движением нацепил коммуникатор на шип и, якобы взмахнув хвостом от недовольства, скинул устройство в открытую ладонь Санди.
Комендант почувствовал, что его обманывают, но в каком месте и как, так и не смог понять. Несколько секунд он буравил взглядом двух очень странных офицеров, а затем буркнул:
– Идёмте, лейтенант Санди.
Ивес лёг на скамью. В следующий раз его разбудил робот, который приволок стандартный совершенно невкусный, но очень питательный сухой паёк.
Кристина Соколова
В первую секунду мне показалось, что я проснулась в той ужасной комнате, а Аскелл и Ивес оказались лишь очень желанным, но несбыточным сном, но уже спустя несколько мгновений поняла: всё-таки в Космофлоте. Дома.
Стоило мысленно произнести это слово, как слёзы счастья навернулись на глаза, а в носу запахло сыростью. Могла ли я себе представить ещё год назад, что какая-то космическая станция КС-700 станет для меня домом?
– Ну-ну, девочка, не плачь, сейчас всё проверим, посмотрим, восстановим… – раздался сбоку знакомый голос, и я вздрогнула от неожиданности. Голубокожий миттар, задумчиво почёсывая жабры на шее, рассматривал электронное табло над медицинской капсулой. – Что-то болит? Рука? Голова?
Я прислушалась к себе.
– Нет, хорошо себя чувствую.
– Помнишь, как тебя зовут? Кто ты такая? Почему здесь?
– Конечно помню! – От возмущения я даже села в медицинской капсуле. – Меня зовут Кристина Соколова, у меня есть сестра и четверо братьев. Я – гражданка Федерации, человек с Захрана, кадет второго курса Академии Космического Флота…
На этом моменте я запнулась. А кадет ли? Из-за пребывания в лечебнице я не прилетела на КС-700 к началу занятий, и кто знает, сколько времени уже прошло с нового учебного года? Может, меня уже отчислили?
– Вы написали заявление на расторжение договора об обучении, – словно прочитав мои мысли, хмуро сообщил док Бланк.
– Я что?! – искренне ужаснулась.
Конечно, там, в лечебнице, все дни слились в единую серую жидкую массу, и я не ручалась, что помнила всё… но такой момент запомнила бы!
– Хотя допускаю, что это были не вы, а сообщение написали с вашего коммуникатора. Отпечаток пальца, скорее всего, взяли незаконным путём.
Я торопливо закивала:
– Да-да, у меня всё отобрали. И заявление то – не моё. Я смогу учиться дальше в Академии?
Док Бланк вздохнул.
– Хорошо, я передам адмиралу Леру, документы, скорее всего, придётся переоформить, а коммуникатор вам выдадут новый. Не ваша вина, что вы его лишились, но всё это займёт какое-то время. Бюрократия, сами понимаете. – Адам Бланк покрутил в воздухе растопыренными перепончатыми пальцами, показывая, что думает о бумажной волоките. – Собственно, мне тоже надо составить заявку на ваше лечение, Кристина, и я пытаюсь понять, насколько у вас глубокие провалы в памяти. Вы сами можете что-то сказать по этому поводу?
Я невольно пожала плечами. Спрашивать у человека, что он помнит о провалах в памяти, на мой взгляд, было так же странно, как уточнять у дальтоника, какого цвета океан.
– Эм-м-м, – протянула озадаченно, понятия не имея, чего от меня хотят. Всё, что перебирала в памяти, – то помнила, а чего не помнила – ну, понятно.
