– Обещай, что никому не скажешь. Это важно.
Я кивнула.
– На папу навели чёрное проклятье.
Я поперхнулась слюной. Откашлявшись, я просипела:
– Почему?
Мама всхлипнула.
– Он клянется, что ничего не делал, что его подставили… Но суд вынес приговор…
– Какой приговор? О чем речь?
– Контрабанда, – мама тихонько высморкалась в беленький платочек с вышитой синими нитками фамилией нашей семьи. – В его поставках нашли мандрагору.
Меня передернуло.
– С каких это пор отец переключился с лекарственных трав на приворотные?
– Говорю же, его подставили!
В голове не укладывается.
– Как он? – Спросила я.
– Честно говоря, доченька, плохо, – вздохнула мама. – Не встаёт с кровати. Лекари поддерживают его состояние стабильным, но я не знаю, сколько он протянет.
Когда я нервничаю, то туго соображаю. Чёрное проклятие – что я о нем слышала?
– А это не то проклятье, где вымирает вся семья?
Мама покачала головой.
– Фух, – я выдохнула с облегчением.
– Это то, где умирают все, обладающие магией.
В меня слово молнией ударило.
– То есть…
– Да, – мама вновь всхлипнула. – Меня и Алисии это не коснётся. Только тебя и папы.
– Ну, хоть сестрёнка не пострадает.
Мама посмотрела на меня так, будто уже видела меня в гробу.
– Я так хочу к тебе приехать, – сказала она. – Но мне надо ухаживать за папой.
– Я приеду.
– Не надо, – мама замахала руками. – Ты сделаешь только хуже. Ещё сильнее его расстроишь. А ему нужны силы, чтобы жить. Ведь когда его не станет…
Мама спрятала лицо в ладонях, вздрагивая от рыданий.
Когда его не станет, проклятье перейдёт на меня. А потом уже меня не станет.
Я была не в силах глядеть на мамины страдания, но и утешить её не могла. У меня будто ком застрял в горле, слова не могли оттуда выйти. Мама просто вышла из комнаты, забыв прервать связь. Я подула на зеркало, и изображение исчезло.
Во дела.
Полминуты я сидела в тишине, переваривая новость. Меня будто обухом по голове ударили. Будто душа моя онемела.
Я вышла из комнаты, заперла её и побрела куда глаза глядят. Ноги сами меня вывели на улицу. Я подошла к фонтану, за которым виднелось мужское общежитие нашего факультета. На самой кромке возле воды сидел Морти. Рубашка была его измятой и грязной, на щеке краснела царапина. Выглядел он подавленным и запыхавшимся. Присмотревшись, я поняла, что одежда была порвана, а русые волосы взъерошены. Бледно-голубые глаза виновато бегали по внутреннему дворику. Морти ссутулился и оттого казался сильно ниже, чем он есть на самом деле.
– Привет, – я постаралась придать голосу былой задор, но получилось так себе. – Что с тобой произошло?
– А, да так… – Морти отмахнулся. Его глаза ещё сильнее забегали по округе. – Ничего особенного, просто пришлось немного побегать. А с тобой что? На тебе лица нет.
– Ничего особенного, просто… Не выспалась.
Как бы мне хотелось взять и выложить ему всю правду!
– Я видела твоих фей, это было очень… Необычно. Как ты их подговорил?
– Да что там подговаривать, – вяло ответил Морти. – Дал им мёда и все. Они ж постоянно за него с пчелами сражаются.
– Да они сами как пчелы, – я напрягла память. – У них тоже есть королева улья и все такое.
– Ну да, очень похоже.
Разговор не клеился. Обычно мы с Морти не разлей вода. Но тут у него произошло нечто, о чем он не хочет рассказывать. Да и я, честно говоря, держусь из последних сил.
– Мне пора, – я махнула ему рукой. Морти кивнул, погруженный в собственные мысли. Я поспешила к себе в комнату общежития. Странно, но он будто так и остался задумчиво сидеть у фонтана.
