– Минутах в двадцати ходьбы есть неплохое место, расположимся там, а утром я попробую создать портал в академию.
Я мечтала вернуться, но боялась последствий, и предложение Мориса вдруг перестало казаться глупым. Уже утром мы предстанем пред светлые очи ректора, и на сей раз даже я не нашла бы слов, чтобы оправдаться. Дыра в защитном барьере – это вам не столовую крушить.
Амилота по-своему понял мое унылое выражение лица.
– Это не так далеко, и спать рядом с зыбучими песками опасно. Они довольно подвижные.
Я собираюсь соблазнять его ради выгоды, а он меня еще утешает. Стыдоба-то какая.
– У меня немного воды есть… – пробубнила я и протянула ему пластиковую бутылку. – Случайно в сумке нашла.
Морис за спиной Амилоты поднял большой палец, думая, что я уже начала приводить план в исполнение, а мне всего лишь было стыдно.
– Выпейте каждый по чуть-чуть – и выдвигаемся, – распорядился Лайз, не притронувшись к бутылке, зато ее моментально выхватил Морис. Мы сделали по паре глотков, растолкали Мию и пошли за Амилотой. Дорога действительно не заняла много времени, и на фоне звездного неба я увидела странные силуэты, похожие на застывших в нелепых позах тощих людей с поднятыми руками.
– Это что за фигня? – напряглась я, а Рэнди вообще замер, боясь пошевелиться.
– Это? – не понял Амилота. – А, это. Кактусы.
Когда мы подошли ближе, пугающие тени обрели детали, и я нервно посмеялась над собой. Амилота выбрал для ночлега почти что оазис посреди пустыни – тут даже трава росла, немного, но уже веселее. Кактусы вообще отдельная история. Такие большие я видела в передачах BBC про живую природу Мексики.
– Не из них текилу готовят? – спросила я, еще не подозревая, что иногда стоит держать язык за зубами.
Куратор задумчиво посмотрел на меня, потом снова на кактусы и с подозрительным выражением лица покивал на мой вопрос.
– Молодец, Кудряшова, соображаешь.
Я даже растерялась, не сразу догадавшись, за что Амилота меня похвалил. А он уже вытащил нож и начал примеряться к шипастым листьям.
– Кажется, наш куратор сошел с ума, – глубокомысленно произнес Рэнди.
– Возможно, тебе не кажется, – ответила я, наблюдая, как на песке растет горка срезанных отростков.
– Пфф, – выдал Морис, – реликты необразованные. Этот вид кактуса накапливает влагу внутри ствола и условно съедобен.
– Условно?
– Ну, его правильно обработать надо, но не суть. Главное, это вода! Потому что еще пара часов, и от меня останется одна кожица.
Мы с Рэнди переглянулись, я сглотнула слюну при воспоминании о сушеном осьминоге, нарезанном колечками под бокал ледяного пенного. Причем на этот раз о нем я думала с большей любовью, чем о закуске. Пусть и с наступлением сумерек воздух существенно остыл, жажду это не отменяло. И голод – но не зря же считается, что человек без воды способен прожить меньше, чем без еды. Проверять на практике, каково это – умереть второй раз, – не хотелось. По крайней мере, не без трусов посреди пустыни.
– Тебе пойдет, – не упустил возможности подколоть нашего тентаклиевого друга гуль.
– Фигу видишь? – Морис подсунул ему под нос кулак и потряс.
– Не желаете мне помочь? – прервал уютную перебранку Амилота и поднес палец к губам. Коварный образец кактусовых оказался усыпан действительно острыми шипами, которые весьма хорошо цеплялись за кожу.
Мия сразу перестала изображать глубоко раненую нежную особу и выкатилась вперед, загораживая меня своим худосочным телом.
