А через несколько минут я уже входил в один из подвальных классов. Интересно, придёт или нет? У обоих вариантов имелись равные шансы. В нашей академии тоже можно было не прийти на занятие и получить справедливый выговор, но после трёх выговоров отчисляли, здесь же дела обстояли несколько сложнее. В соответствии с уставом, выговоры стихийникам назначали, но толку-то. Их уже наказали так, что дальше некуда — обязали учиться здесь, а всё остальное... вряд ли им так уж страшна уборка, помощь лекарям или на кухне. Разве что самым высокородным, если такие здесь учились.
Семь ровно. И всё ещё пустой класс.
Хотя, как класс. Здесь не было окон, не было мебели, даже самой плохой полки не висело. Зато, обитые чем-то мягким стены и пружинящий пол создавали специфическую атмосферу, неуютную и вызывающую опаску. И тем бредовее смотрелась зеркальная стена, в которой отражался весь немаленький зал.
Бросив куртку на пол, я остался в чём-то вроде жилета на металлических заклёпках, а после проверил браслет. Артефакт не радовал, мерцая жёлтым. То есть у меня от силы одно-два слабеньких заклинания. Мда. Возможно, и правда, не стоило торопиться с кураторством. Тем более таким.
И, если лиерра Киндерен решит не приходить, это будет неплохим выходом для нас обоих. Неплохим выходом для меня, потому что её за это наградят отработкой, но, так и быть, я поспособствую, чтобы отправили непонятную лиерру на кухню, а не в какой-нибудь зверинец.
— Малин, лиерра Киндерен.
— Оповещена, — мелодично пропел шарик. — Проверить местонахождение?
И испортить весь план?
— Не надо.
Малин исчезла, а я подошёл к зеркалам.
Очень давно я не занимался вот так, лицом к лицу с самим собой.
Первые месяцы первого курса мы только и делали, что всей группой любовались в собственные отражения. Зачастую сине-фиолетовые отражения, потому что куратор Блекхендберг хоть и была женщиной и, в теории, леди, но измываться над нами это ей не мешало. И тренировочные бои у нас проходили занятно — без защиты, без артефактов и без магии. В расчёте только на собственную силу и ловкость. И, да, босиком и без рубашек.
Так сильнее урон и так быстрее учишься, если, конечно, не нравится ходить в виде одного большого синяка.
Нам не нравилось. Поэтому и на полигоны нас перевели в рекордные для академии сроки — уже к зиме мы тренировались только на улице. Снег, дождь, грязь? Арину Блекхендберг, когда-то лекаря, а позже боевого мага, вскрывшую свою силу в позднем возрасте на войне с фаркасами, наши удобства не заботили. И зеркала закончились сразу, как она поняла, что стойки мы выучили и что не окочуримся, занимаясь по колено в сугробах.
И за это ей большое спасибо.
Потому что восстанавливался после антимагической ванны я на одном усилие воли. И на понимании, что сказала бы куратор, увидь меня слабым и с трясущимися мышцами. И что заставила бы делать.
Хмыкнув, я потянулся к поясу и отстегнул стааш.
Укороченный жезл с бериллом в навершии привычно лёг в ладонь. Провернулся в руке, подчиняясь движению пальцев. Описал резкий круг, повинуясь. И едва сдерживаемый, застыл в руке. Словно чувствовал, что вокруг полно тех, на ком не помешало бы испробовать действие стааша.
Пять минут восьмого.
Лиерра Киндерен потерялась в академии, где живёт пятнадцать лет?
Не став терять время на подопечную, которая теперь уже точно не придёт, я начал разминаться.
И остановился, лишь услышав три громких хлопка за своей спиной. Откровенно издевательских и, откинув со лба прилипшие волосы, я поднял взгляд.
