Хмыкнув, я дошёл до стола и открыл журнал.
— Лиерра Ширкан? — Тишина. — Льер Брабург?
Студенты продолжали обсуждать знакомых, смеяться и сидеть прямо на столах. Бунт? Смешно.
— Малин. — Не зря я полночи знакомился с правилами и уставом академии. Передо мной возник призрачный искрящийся шар диаметром с локоть. — Отсутствующие и освобождённые в группе И-666.
— Все четырнадцать студентов допущены к занятиям, — отозвался привязанный к академии ещё на этапе строительства дух.
Был ли он душой, которая добровольно принесла себя в жертву? Не осталось ни одного некроманта, чтобы это узнать, но жизнь преподавателям Малин облегчала ещё как.
— Прекрасно, тогда пригласи к нам лекарей, уважаемые студенты заразились ушной болезнью, требуется лечение.
— Слушаюсь, — мелодично пропел дух и испарился.
Слышащие меня студенты напряглись, но продолжили делать вид, что меня здесь нет. Хмыкнув, я присел на стол и скрестил руки на груди.
Разноцветные шевелюры, громкий смех, обилие звенящих украшений или их полное отсутствие — студенты группы И-666 выглядели как шуты из гастролирующего шапито, и вели себя также.
Это просто они ещё не знали, какую редкостную дрянь заливали в уши от ушной болезни. Я знал. Пришлось как-то прочувствовать на себе, так потом ещё два дня уши горели изнутри и чесались так, что проще было их обрезать, чтобы не мучиться.
Вот только Малин сказала о четырнадцати студентах, а передо мной строили из себя самых умных тринадцать.
Ещё раз внимательно пересчитав ничего не подозревающих стихийников, которые разошлись до того, что в воздухе появились огненные силуэты, я обратился к углам.
Да не может этого быть.
В самом дальнем и тёмном углу аудитории сидела лиерра из двора — та самая, что вырастила розу за несколько коротких мгновений. Глубокой осенью. Посреди снега. Сквозь каменную брусчатку. И сейчас она сидела, рисовала что-то карандашом и не обращала на мир вокруг никакого внимания.
— Профессор Шалинберг? — Дверь открылась, вошёл лекарь в белом халате. Яркий лекарственный аромат поплыл по аудитории, привлекая внимание студентов. — Лекарь Ниррет Тьерк.
— Прошу вас, лекарь Тьерк, приступайте. — Я махнул рукой в сторону забеспокоившихся студентов.
— Вы уверены, профессор? — осведомился высокий и крепкий Тьерк, доставая из кармана флакон с лекарством.
— Ничем мы не больны, — мрачно басом отозвался квадратный и массивный стихийник с эмблемой факультета земли на пряжке. — Профессор неправильно всё понял.
— Вы же знаете, — игнорируя льера, обратился я к лекарю, — главный признак ушной болезни — выборочная глухота и сыпь по краю ушной раковины. Глухоту я могу подтвердить, а высыпания вы можете проверить сами.
Вот только десятью минутами раньше, накладывая прицельное заклинание сыпи, я метил в группу из тринадцати студентов, не зная о наличие ещё одной лиерры.
— Студенты, прошу по одному подходить ко мне, ушная болезнь не шутки. Или хотим совсем лишиться слуха?
Лекарь Тьерк с моего разрешения поставил небольшой саквояж на преподавательский стол, в то время как я отошёл, привалился плечом к стене и ироничным взглядом провожал каждого из самых умных. Естественно, всех с очень специфической сыпью.
Не надо злить боевого мага. Особенно, если у него отличный диплом и лекарское дело в качестве факультатива.
— Лиерра Киндерен. — Тьерк поднял взгляд на ту самую студентку. — Будьте добры, — и красноречиво указал на место перед столом.
