— Даже не начинай! А то не поздоровится ни Мире, ни тебе! — угрожающе рычал он, после чего по-быстрому покидал квартиру и возвращался под самое утро, обычно пьяный в стельку.
Этот мужчина однозначно любит деньги и дорожит своим статусом в группировке. Гораздо больше, чем собственным ребенком. В этом, увы, мне приходилось убеждаться не раз и даже не два… Не понимаю, почему тогда он так сопротивляется? Отдал бы девочку мне на попечение, навещал ее, когда удобно, да и жил бы своей дурацкой жизнью, не коверкая психику ребенку… Нет же. Уперся как баран, ничего не объясняя. Так что причина его поведения для меня по сей день остается загадкой.
Конечно, кое-какие предположения имеются, но мне очень, очень не хочется, чтоб хоть одно из них оказалось правдой… Особенно если Косой на самом деле держит дочку при себе из-за регулярно просыпающейся в ней магии тьмы. Сколько же раз мне приходилось избавлять Миру от этой мерзости! А спустя какое-то время черная слизь вновь появлялась в сердце ребенка. И что самое интересное — малышка и не подозревает, что внутри нее происходят такие жуткие метаморфозы. Да и Косому, скорей всего, это вряд ли известно. Наверно, я себя просто накручиваю… Ох, как же не хочется верить в худшее!..
Я остро чувствую ответственность за Миру. Ее судьба мне не безразлична. И каждый ее звонок повергает меня в дикое волнение.
Вот и сейчас внутри все похолодело, но я взяла себя в руки и как можно более спокойно ответила, крепко сжимая фон в руке:
— Активируй голосовую запись и спрячь гаджет, но недалеко, так, чтобы он мог записывать все звуки… Поняла?
— Да, Реми. Ты скоро? — прошептала девочка.
— Уже лечу.
Убрав фон в карман, помчалась к дому, от пребывания в котором остались лишь тягостные воспоминания, если не считать тех, что были связаны непосредственно с Мирой.
Вызывать такси не было резона – сегодня десятки высших учреждений проводят торжественные балы в честь начала учебного года. Уверена, линии будут перегружены. Да и добираться было не слишком далеко: я находилась уже в паре кварталов от «берлоги» Косого.
Решила сократить путь, поэтому петляла по узким переулкам, куда не попадал свет от уличных фонарей. То и дело спотыкалась о стеклянные бутылки, которые раздраженно отфутболивала на ходу в сторону, наступала в лужи – вроде и неглубокие, а ботинки промокли насквозь и под ногами хлюпала вода, пробравшаяся сквозь подошву. Вот так, сопровождаемая аккомпанементом из чмокающих звуков, я наконец вбежала во двор комплекса апартаментов.
По сравнению с мрачными тропами, по которым сюда пробиралась, подъезд показался на удивление светлым и уютным. Я сразу направилась к лифту.
От стремительного бега стало жарко, но снимать куртку и не подумала. Не собираюсь задерживаться у Косого. Только заставлю его впустить меня в квартиру, потом заберу Миру с собой, а утречком верну девочку отцу-извергу. Авось, к тому времени тот протрезвеет.
Створки лифта раздвинулись, и передо мной открылся длинный коридор. Я миновала целую вереницу однотипных дверей, перемежаемых нишами с цветочными горшками и настенными лампами.
А вот и она – та самая дверь, за которой меня наверняка поджидают очередные неприятности.
Не стала звонить в звонок, сразу начала настойчиво долбить кулаками.
— Косой, это Реми, открывай!
Наконец дверь открыли. В нос ударил одуряющий запах коньяка, а перед моим взором предстал Рилеф Касс собственной персоной. Как и предполагала, в весьма нетрезвом состоянии: в руке полупустая бутылка его любимого Корнейского; на голове полнейший бардак – длинные темные волосы неряшливо убраны в высокий пучок, мелкие пряди торчат во все стороны; из одежды только грязная майка и семейные трусы. Вот же клоун!
