Да, Тим, да. Оставьте меня одну! Я никого не хочу видеть!
Я не слышала, что ответила Ароника, но звать они меня перестали и, наверное, ушли, потому что больше я не слышала ни голосов, ни шагов. Опустилась на корточки и села, прижавшись щекой к шершавой коре дерева. Наверное, будь вечер сегодня не таким морозным, я дождалась бы окончания вечеринки, а потом попросила бы кого-нибудь из воздушников спустить меня вниз, но уже спустя несколько минут руки и ноги заледенели, не спасала даже теплая накидка, зачарованная магией. Я хотела сейчас только одного – оказаться в своей комнате под одеялом.
Но придется снова пройти мимо костров, а там все эти взгляды – сочувственные, насмешливые, любопытные… И Вик…
Я встала, попрыгала, разминая затекшие ноги. Говорят, что можно спуститься по пологому склону горы. Дорожка – отвесная, опасная, но все же существует. Я потихоньку и очень аккуратно спущусь с горы и уйду никем не замеченная.
Сказано – сделано. Я побрела по краю, осторожно заглядывая вниз и пытаясь понять, где удобнее всего начать спуск. В темноте мало что удалось разглядеть, кустарники и камни сливались в одну серую массу. Но вот мне показалось, что я увидела тропинку, и, держась за склонившуюся над обрывом ветку, я сделала первый шаг.
Камни под ногой тут же поехали, тонкая ветка оборвалась в руке, и я, вскрикнув, полетела вниз. Лишь теперь я поняла, какой это был опрометчивый поступок: я не знала горы, я не видела ничего дальше пары метров. Пока я кувырком катилась со склона, мысленно успела попрощаться с жизнью и попросить прощения у родителей. И даже у мастера Вайса: попадет ему из-за меня…
И вдруг, когда я меньше всего этого ожидала, падение прекратилось. Каким-то чудом я задержалась на узком каменном козырьке, под которым чернел провал. Еще немного – и я бы рухнула в пропасть, а теперь стояла на четвереньках прямо над ней, тяжело дыша. Я будто заглянула в глаза самой смерти. Медленно-медленно я распрямилась и встала на ноги, прижалась спиной к камням. Над головой росли чахлые кустики, пробивались стебельки травы, а чуть выше виднелись наклоненные над пропастью деревья – они словно намеревались упасть, но в последний момент передумали, ухватившись корнями за скалу.
Я отдышалась, а потом четко осознала две вещи: это была не та тропа… И домой я, похоже, попаду еще нескоро. Всхлипнула, запахнула накидку, нахлобучила на голову капюшон, руки спрятала в рукава. Что же, Элиза, готовься провести здесь ночь! Хорошо, если утром хватятся! Как я пожалела в этот момент, что печать мастера Вайса уже выветрилась.
Я совсем закоченела, стоя на ветру, и перестала на что-либо надеяться, когда услышала над головой взволнованные голоса:
– Элиза! Элиза Илмари!
Меня искали! Меня звали! Ночь еще не закончилась, но, видно, Ароника подняла тревогу, когда я не вышла к кострам спустя час. Я открыла рот, чтобы крикнуть, но из горла вырвался лишь сип – я так продрогла, что потеряла голос. О нет! Когда же закончится мое проклятое невезение!
Оставалось только стоять, глядя вверх, и надеяться на чудо. Первая группа ушла вперед, их голоса стихли.
– Элиза! Мисс Илмари! Отзовитесь! – мне почудилось, что я слышу голос мастера Вайса, может быть, это и был он, но я, сколько ни силилась крикнуть, издавала только придушенный писк.
Из глаз хлынули злые слезы. На этом узком козырьке я чувствовала себя мышонком, попавшим в ловушку. Впрочем, в ловушку я сама себя загнала, обижаться не на кого.
